- Друзья мои, братья! – к трибуне, образованной из двух поставленных рядом табуретов, подошел Александр Сонаролла. – Волнения, нездоровые споры охватывают сектора. О сущности Учителя уже дискутируют на кухнях и в игральных комнатах. А сущность одна – человеко-бог! Надеюсь, здесь нет отступников, думающих иначе?
- Нет!
- Нет!
Сердик начал кивать, но вовремя спохватился и замотал.
- На нас – нас с вами, братья, возложена великая миссия, огромная ответственность. Возложена самим Учителем, который со своего звездного дома смотрит на происходящее, и сердце, не ведающее зла, обливается кровью в горести и обиде за поступки неразумных детей его!
- Обливается!
- Обливается!
Сердик был весьма доволен, кивок неожиданно совпал с общим настроениями. Кажется, он начинал разбираться.
- Огромная ответственность – раз и навсегда, положить конец распрям!
- Конец!
- Конец!
И снова Сердик угадал с кивком.
Ему начинало нравиться.
- Мы изберем главу, человека, на которого будет возложена непосильная ноша. Да, да, я не оговорился – непосильная ноша. Решать споры, сглаживать разногласия, в полном смысле, не жалея себя, служить обществу, делу Учителя!
Кивая, Сердик чувствовал себя частью чего-то рождающегося, чего-то большего.
- Это большое доверие, но и огромная ответственность. Ответственность брать на себя решения. Решения, возможно, непопулярные; решения, которые могут встречать некоторый отпор, но – решения которые будут обязательны и необсуждаемы для всех членов общины!
- Пастырь!
- Пастырь!
- Мы назовем его Пастырь, как Учитель был духовным пастырем для нас.
- На мой взгляд, и взгляд моих коллег – это единственный выход, способ разрядить накаляющуюся обстановку. Однако к выбору необходимо отнестись со всей тщательностью, сознавая важность и самое главное – ответственность такого решения. Избираемый должен быть индивидуумов высоких моральных качеств, с опытом руководства, стоять на позициях…
- Сонароллу в Пастыри!
Крикнул кто-то с галерки.
- Александра! – поддержали с другого конца комнаты.
Как эпидемия охватывает сектора – в прошлом месяце на каюты химиков напала дизентерия – имя главы цеха текстильщиков разнеслось по каюте.
Вскоре почти все, разве за исключением Мотренко, которая возможно видела на этом месте кого-то иного, скандировали:
- Со-на-рол-ла!
- Со-на-рол-ла!
- Па-стырь!
- Па-стырь!
Сердик кричал, вместе со всеми и был весьма доволен этим.
- Братья, друзья, не ожидал, спасибо, - Александр промокнул рукавом блестящие глаза.
- Голосуем!
Сердику показалось, кричал тот же голос, что предложил текстильщика в Пастыри.