– Добро пожаловать, – сказала Карина и медленно подошла к нему.
Грудь Симона наполнилась приятным теплом.
– Можно? – робко спросил он и удивился своему изменившемуся голосу. Когда мужчины, смеясь, захлопали, Симон неуклюже, как щенок, погрузил босую ногу в кремово-белый песок.
Брандман снова нажал на кнопку, и замершая картинка пришла в движение. На экране Энглер повалил Лозенски на землю.
– А вот появилась фрау Фрайтаг, – объяснил Брандман, когда Энглер неожиданно повернул голову в сторону. – Она не попала на пленку. К сожалению, ее пистолет не был заряжен.
– Или к счастью.
– Да, как посмотреть.
На видео Энглер поднял руку. Он целился в Карину, взвел курок. Затем мелькнула вспышка. Где-то за ним. Пуля попала Энглеру прямо в затылок.
– Так все и было, – подтвердил Роберт Штерн, вытащил мизинец из прожженной дырки в изношенном диване и с усилием поднялся. Потом начал что-то напевать.
– «АББА», – ухмыльнулся Брандман. – Мне кажется, Лозенски посчитал это знаком свыше и сначала сделал предупредительный выстрел в воздух, когда услышал «Money, Money, Money».
– На что-то подобное я и рассчитывал. Меня сразил ужас, а не пуля. Потом я заметил, что вовсе не ранен, но знал, что не могу остановить свое падение. Иначе Энглер не принял бы меня за мертвого. В принципе, я одолел Энглера его же методами. Трюк с мнимой смертью сработал и в моем случае. Пусть даже и так.
Штерн указал сначала на телесного цвета корсет на шее, потом на повязку на лбу. Несмотря на сотрясение головного мозга, он сумел проползти по парковке. Сантиметр за сантиметром, к оружию, которое Энглер пинком выбил у Лозенски из руки. Но если бы не те последние секунды, которыми он обязан вторжению Карины, Штерн не успел бы вовремя поднять револьвер, взвести курок, прицелиться и выстрелить.
Штерн похромал к следователю по особо важным делам.
– Все это время я думал, что вы мой противник. Поэтому доверился не вам, а вашему партнеру.
– Понимаю. – Брандман прочистил горло уже как минимум в двадцатый раз и нервно покрутил большим пальцем колесико зажигалки. – Но Энглер не был моим партнером. Официально я консультант-психолог Федерального управления уголовной полиции. Но это прикрытие. На самом деле я работаю в отделе внутренних расследований. Энглера уже давно подозревали в том, что он занимался сомнительными делами. Появилась информация о домах на Майорке и других крупных приобретениях, которые нельзя позволить себе на обычную зарплату полицейского. Но на такие масштабы его дополнительной деятельности никто не рассчитывал. Я меньше всех.