Кандалы и грязь — мои подарки ей в качестве приветствия в новом доме.
— Ты не сможешь уйти, — сказал я ей, злой и запыхавшийся. — Все бессмысленно.
Она плюнула в меня. Кровь, смешанная со слюной, приземлилась на мои ботинки. Я схватил девушку за волосы и яростно запрокинул ее голову назад. Глаза, все еще наполненные дикой решимостью, встретились с моими, и я плюнул ей в лицо. Радость — настоящая радость — барабанила в моей груди, пока я наблюдал, как моя слюна медленно стекает по ее щеке, в то время как она боролась с цепями, удерживающими ее руки у стены.
— Тебе не уйти отсюда, — напомнил я. — Здесь ты будешь жить, пока я не решу иначе.
— А что потом? — ее голос заставил меня сказать правду. Произнести слова и подтвердить ее судьбу.
Поэтому я так и сделал.
— А потом ты умрешь.
Я улыбаюсь, вспоминая. Это было только начало. Ее время снова настанет. Мысль растет внутри меня, растет, просачиваясь в мое тело, как гноящаяся рана. У нее будет новое начало, гораздо хуже, чем то, что она оставила позади.
Как и раньше, я слежу за ней, запоминая ее распорядок, поэтому не буду упускать возможность закончить то, что начал. Это для Эрики, моей Эрики, которую отобрал у меня отец девушки, чья некомпетентность за рулем автомобиля забрала мое сердце. Ее родители получили наказание, не приносящее мне удовлетворение, — они заслужили намного хуже.
Их смерть была слишком быстрой. Они не получили возможность почувствовать мучение, с которым я живу.
Они все еще должны заплатить. Таким образом, она заплатит за них.
Тем вечером я возвращаюсь домой и обнаруживаю Эрику, мирно спящую под действием снотворного. После быстрого душа я ложусь рядом с ней и нежно целую ее в щеку. Одной рукой обнимаю ее, она медленно пододвигается ближе ко мне. Я вдыхаю ее запах и засыпаю с любимой женщиной, которая навсегда останется со мной.
Холли
Утром того дня, на который намечена вечеринка, я нахожу Деду на кухне, завтракающим булочками с кремом, которые Хизер испекла для нас. Я принюхиваюсь, и меня окутывает запах свежеиспеченного хлеба. Сажусь рядом с ним, нервная улыбка играет на моем лице, пока я намазываю крем на свою булочку, а затем, не глядя, пальцами отщипываю от нее кусочки.
— Выкладывай, девочка, — требует Деда, подмигивая.
Я медлю, откашливаюсь и делаю глоток кофе.
— Если ты не хочешь идти на эту вечеринку, не ходи. Это твой выбор.
— Я знаю, — стучу пальцами по столу. — Просто... я хочу пойти. Хочу притвориться, что ничего не произошло и просто пойти и быть той, кем Эмбер и Стефани хотели бы меня видеть.