Я хочу жить. Я хочу ощущать.
— Пойдем кататься на велосипеде, — лучезарно улыбаюсь ему.
— А, так ты имеешь в виду велосипед... — поигрывает бровями он, дразня.
— Велосипед, Трэвис, — закатываю глаза, повернувшись так, что он не может видеть мою улыбку.
— Просто будь осторожна, чтобы не споткнуться о мою подножку и не упасть.
Банально. Так банально. Но все равно моя улыбка становится шире.
Мандо
Я сижу внизу на диване, пока Эрика спит после приема снотворного, которое я дал ей сегодня утром.
Она проснулась взволнованная, растерянная и напуганная. Затем злилась, когда не получалось сформулировать слова, которые она хотела произнести. Я пытался объяснить ей, что понял ее, но она не слушала. Эрика металась в кровати, пытаясь встать, но ее тело не было готово к этому, и я вынужден был дать ей успокоительное. Моя душа разрушена и разбита. Я стоял возле нее, держа за руку, не желая больше ничего, кроме как успокоить ее, тогда ее тело наконец-то сможет отдохнуть. Сопротивление Эрики сжигало меня, и я пытался сдержать слезы, когда смотрел на нее. В ее пристальном взгляде отчетливо просматривалось обвинение в предательстве.
Сегодня плохой день. Ее врач надеется, что все наладится, и он хочет регулярно видеть ее на магнитно-резонансной томографии, таким образом, он может наблюдать за ее мозгом, чтобы увидеть, есть ли какие-либо изменения. (Примеч. магнитно-резонансная томография (МРТ) — томографический способ исследования внутренних органов и тканей с использованием явления ядерного магнитного резонанса). Я уже знаю, что нет, и никогда не будет. Сначала надежда закралась в мою голову, но она была слишком далеко, вне досягаемости, поэтому я не был столь разочарован, когда понял, что моя Эрика ушла навсегда.
Я встаю со стула и начинаю вышагивать, в то время как наш сын Бэб готовит нам ужин. В его двадцать с небольшим лет он еще наивен, молод и считает, что все хорошо. Эрика находится в худшем настроении, в котором она, кажется, в сознании, но ничего не напоминает ее прежнюю. Предыдущий опыт мне подсказывает, что это продлится день, возможно, два. Потом однажды она проснется, не понимая мучений, которые мы пережили.
Когда я сказал врачу про ее тревожное состояние, он предложил мне положить ее в дом престарелых, но это не вариант, и не потому, что это моя обязанность как мужа заботиться о ней, а потому, что я бы начал чахнуть без нее. Она моя цель, чтобы дышать, питаться, функционировать. Эрика всегда была рядом со мной с того дня, она спасла меня от моих собственных демонов.