— Плевать на этот ремонт, — прошипела она. — Не позорь меня, я умоляю.
Даже так. Волков с шумом захлопнул меню и положил его на столик. Он не будет играть в этом театре абсурда, увольте. И позорить Иру он тоже не будет.
— Ваня, тебя что-то не устраивает в меню? — спросила Карина, следя за ходящими на его лице желваками.
— Да.
— И что же?
— Цены.
Ирина толкнула его ногой под столом, но он не отреагировал. Это будет последнее, в чем он ее опозорит. Надо же иметь разнообразные воспоминания в этой жизни. Пусть он станет не самым приятным воспоминанием для нее.
— В Чехии дешевле или дороже? — не понимала его недовольства Карина.
— В какой, к черту, Чехии?!
— Как же… Ты ведь оттуда?
Лицо Вересовой покраснело хуже вареного рака. Карина ахнула, все поняв. И Волков все понял.
— Ира, можно тебя на минутку? — позвал ее он.
Они отошли в полумрак коридора, где бы их не было слышно, и он дал своим эмоциям выход.
— Ты просто… дура! Больше мне тебе нечего сказать.
— Я дура?! — закричала девушка. — Это ты жадный и… и даже подыграть не можешь! — Она заплакала. — Уйду от тебя к Сереже, он хороший!
Переживания затуманили ее мозг, накачали его, словно алкоголем.
Иван сжал ее плечи несильно, немного надавливая пальцами, чтобы ей не было больно. Он не хотел обижать ее. Не ее вина, что он нищий и не подходит под стандарты, закладываемые таким детям с пеленок.
— Возможно, я жадный, Ир. Но я отдал тебе все, что имел: меня избили в доме твоей матери, так что тебе пришлось сегодня замазывать синяки на моем лице тональным кремом; я лишился работы, на деньги от которой жил, не только хотел покупать тебе все, что ты захочешь, но и жил на них сам; твоя мать разослала отличное рекомендательное письмо во все крупные фирмы Москвы, пользуясь былым авторитетом твоего отца – теперь меня никуда не берут. — Он выдохнул, переводя дыхание, и продолжил: — Даже обед я сегодня сам себе приготовил. Ломал голову над дурацким ремонтом, хотя мне он не нужен. Ты не знаешь ничего об отношениях. Не знаешь о главном принципе, на котором они строятся.
— Что за принцип? — всхлипнула девушка.
— Компромисс. Ты не имеешь понятия о том, что это такое. И к Сереже этому, кем бы он ни был, можешь уходить. Я тебя не держу.
— Вот именно! Не держишь! Тебе вообще все равно, рядом я с тобой или нет.
— Нет, это не так. Мне не все равно, но я не Отелло, чтобы душить тебя. Любовь не терпит полумер, а в нашем случае ей даже нет шанса появиться. Потому что я лишь полумера в твоей жизни. Ты раскидываешься мной, как десятирублевой купюрой: уйду к Сереже, ты меня позоришь, ты жадный. Ты, Ира, вывалила сегодня на меня целое ведро помоев, но не ценю тебя я. Двери моего дома для тебя открыты, но мне кажется, что лучше тебе будет вернуться к матери. Оказывается, вы с ней похожи.