— Отлично отношусь. Думаю, ты знаешь, что делаешь.
— А что ему еще делать? В школе платят не так уж много, с хорошей работы турнули. Он же мужик, и работа должна быть мужской, — сказала Лилия, даже не догадываясь, что виновница его бед сидит перед ней.
Дальше разговор перешел на более безопасные темы о жизни и всяких мелочах, и Вересова выдохнула. Однако мысль о том, что Ваня не представил ее друзьям как свою девушку, причиняла боль. Но и в этом некого винить, кроме себя самой. Брать вину на себя, быть достаточно смелым, чтобы сделать это — уже огромный шаг к свету из тьмы, из своей зашоренности.
***
Сегодня выпал первый снег. Белый налет покрывал асфальт улиц, искрясь на солнце и негромко хрустя под ногами. Деревья красовались новообретенными меховыми шапками из снега. Снегири перелетали с ветки на ветку, удобнее устраивая свои устойчивые к холоду красные брюшки.
Все это великолепие зимней природы Ирина созерцала по дороге в родной дом. Мать позвонила и попросила приехать. Тон ее голоса был до необычного ласков и мягок, без свойственных ему приказных ноток. Ее забрала машина с водителем, все как в старые добрые времена, и везла сейчас по знакомой, устланной снежным покровом дороге в элитный поселок.
Узнает ли она это место, бывшее когда-то родным? Уже давно родным гнездышком для нее стала квартира Вани. Они начали ремонт, и это было весело. Ничто так не сближает, как разделение мелких бытовых тягот друг с другом. Это как делить одну общую тайну: о ней знаете только вы, а значит, вы в одной связке. Так она себя ощущала: в одной связке с Волчарой.
Дом не изменился, даже чуть-чуть. Все осталось каким и было, не считая белесого сада и сверкающей снежными хлопьями крыши. И отца здесь больше не было. Один из столпов этого дома погиб. Не хотелось прикасаться к прошлому, дотрагиваться до все еще пульсировавших болью воспоминаний, ходить по режущей пятки памяти. Но выстоять придется. Шрамы с души нельзя стереть или вытравить кислотой, они сами кислота — жгут тебя, разъедая кожу до мяса, обнажая оголенные нервы.
— Ирочка, как же давно я тебя не видела, — воскликнула Оксана Дмитриевна и обняла дочь. — Боже мой, на кого ты стала похожа!
— Я тоже скучала, мам, — сухо ответила девушка. — А что со мной не так?
— Ты… во что ты одета? — мать брезгливо прикоснулась к ее зимней куртке. — Какая уродливая вещь.
— Пуховик купила на рынке. В чем ты ожидала меня увидеть, закрыв Ване все пути в большой строительный бизнес? Думала, я буду, как и раньше, в редких мехах ходить?
— Девочка моя, я ничего не делала. Клянусь! Возможно, временное руководство компании пришло к выводу, что твой Ваня им не походит. Может, отец держал его из жалости, а специалист он плохой.