Я продолжаю гладить ее по волосам, сопереживая каждому слову, слетающему с ее уст.
– Ты и я, мы оба, – вздыхаю я и тыльной стороной ладони вытираю слезы с глаз. – Знаешь, я пытаюсь заострить внимание на моментах, которые могли бы изменить последствия. Слова, которые я мог бы сказать ей или она мне. Но даже если бы я мог вернуться назад и изменить что-то в прошлом, я не уверен, что это повлияло бы на последствия. Ты этого тоже не знаешь. Лесс единственная знает наверняка, зачем она довела дело до такого конца, и, к несчастью, ее с нами нет, и некому нас просветить.
Эми издает негромкий смешок – непонятно, по какому поводу. Она немного отодвигается и с серьезным видом смотрит на меня:
– Пусть радуется, что ее здесь нет, потому что я просто в бешенстве. – Она подносит руку к глазам, готовая вновь разрыдаться. – Я так злюсь на нее за то, что она мне не доверяла, и чувствую, что могу сказать об этом только тебе, – шепчет она.
Я отвожу ее ладонь от лица и заглядываю ей в глаза, потому что не хочу, чтобы она подумала, будто я осуждаю ее за это замечание.
– Эми, не вини себя. Ладно?
Она кивает и сочувственно улыбается, потом опускает взгляд на наши руки, лежащие между нами на подушке. Накрываю ее ладонь своей и начинаю ободряюще гладить. Я понимаю ее чувства, она понимает мои, и хорошо испытать это хотя бы на мгновение.
Мне хочется сказать ей спасибо за то, что все эти годы она была с Лесс, но благодарить ее как-то неуместно, когда она вовсе не чувствует себя заслуживающей благодарности. Вместо этого я молча подношу руку к ее лицу. Не знаю, дело ли тут в значимости момента, или в том, что она заставила меня почувствовать себя нужным, или просто в том, что я много дней нахожусь в оцепенении. Как бы то ни было, это происходит со мной, и я не хочу, чтобы оно исчезло. Я лишь всецело отдаюсь этому желанию и, медленно наклонившись вперед, прижимаюсь губами к ее рту.
Я не собирался ее целовать. По сути дела, я могу в любой момент оторваться от нее, но не делаю этого. Жду, что она оттолкнет меня, но напрасно. Едва я прикасаюсь к ее губам, как они раскрываются, и она вздыхает, словно именно этого и ждала от меня. Как ни странно, теперь мне еще сильнее хочется ее поцеловать. Я помню, что она лучшая подруга моей сестры. И у нее есть бойфренд. При любых других обстоятельствах я не стал бы так себя вести.
Она проводит ладонью по моей руке и запускает пальцы в рукав моей рубашки, легко прикасаясь к рельефу мускулов. Я передвигаю ее ближе к середине кровати, продолжая целовать. Чем больше мы целуемся, тем яснее постигаем тот факт, что желание и необходимость в ком-то – единственная вещь, способная ослабить печаль. Наше нетерпение синхронно нарастает, и мы делаем все возможное, чтобы избавиться от печали. От каждого прикосновения ее ладони к моей коже я все больше теряю голову и погружаюсь в этот момент. Я безрассудно целую ее в надежде, что она сможет полностью отвлечь меня от теперешней жизни. Когда я просовываю руку ей под блузку и трогаю грудь, она стонет и, выгнув спину, впивается ногтями мне в плечо.