– Я хочу заняться с тобой любовью, Скай. – Я сплетаю наши пальцы. – И думаю, ты тоже этого хочешь. Но мне надо, чтобы сначала ты кое-что поняла. – Я склоняюсь к ней, целуя слезинку. – Я понимаю, тебе трудно дать волю чувствам. Ты уже давно приучена сдерживаться. Но знай: то, что физически сделал с тобой отец, не самое ужасное. Хуже всего разрушение твоей веры в него. Ты испытала самую жуткую для ребенка вещь, совершенную твоим героем… человеком, которого ты боготворила… Я не в силах даже представить, что ты чувствовала. Но помни: все это никоим образом не относится к нам. Когда я дотрагиваюсь до тебя, то дотрагиваюсь, потому что хочу сделать тебя счастливой. Когда я целую тебя, то целую, потому что у тебя самые потрясающие на свете губы и я не могу не целовать их. А когда занимаюсь любовью, то это значит, что я люблю тебя. Ты боишься телесных контактов, они вызывают у тебя отторжение, но это не про нас. Я трогаю тебя, потому люблю, и только по этой причине. – И я нежно целую ее. – Я люблю тебя.
Она начинает целовать меня горячей, чем когда бы то ни было, притягивая меня к себе. Мы продолжаем целоваться, а она позволяет мне исследовать губами и руками каждый уголок ее тела. Надев презерватив, я опускаю на нее глаза и вижу, что она наконец-то смотрит на меня с безмятежным выражением. Ее глаза, несомненно, выражают любовь, но я все же хочу услышать это от нее.
– Скажи, что любишь меня.
Она еще крепче сжимает меня в объятиях, глядя мне прямо в глаза:
– Я люблю тебя, Холдер. Очень люблю. И знаешь… Хоуп тоже тебя любила.
И как только с ее губ слетают эти слова, на меня накатывает умиротворение. Впервые с того момента, как ее забрали у меня, я осознаю, что такое прощение.
– Знала бы ты, что со мной сейчас сделала.
Наши губы сливаются в страстном поцелуе, и она полностью завладевает моим сердцем.
Включив сотовый, я вижу множество эсэмэсок. Несколько от Брекина, несколько от матери. Есть пропущенные звонки с телефона Скай: надо думать, от Карен. Я не стану прослушивать голосовую почту. Знаю, что все за нас тревожатся, особенно Карен. Я по-прежнему уверен, что она нарушила закон, хотя, пожалуй, не из дурных побуждений.
Скай ворочается в постели и ложится на спину. Я наклоняюсь, чтобы ее поцеловать, но она отворачивает лицо, и я целую ее в щеку.
– Утреннее дыхание, – бормочет она, выползая из постели.
Она идет в душ, а я смотрю на часы. Скоро нам выписываться из гостиницы, пора собирать вещи.
Она выходит из ванной, когда я почти все упаковал.
– Что ты делаешь?
– Мы же не можем остаться здесь навсегда, Скай. Надо придумать, что тебе делать дальше.