– Что это за девушка? – спрашивает мама, когда я вхожу на кухню.
Ставлю бутылку Скай под кран, потом поворачиваюсь к матери:
– Ее зовут Скай. Познакомился с ней в продовольственном магазине.
Мама смотрит на Скай из окна, потом переводит взгляд на меня и наклоняет голову:
– И ты уже привел ее к нам? Не слишком ли торопишься?
Я беру бутылку:
– Она просто пробегала мимо, и у нее закончилась вода. – Иду к двери, потом оборачиваюсь к маме и подмигиваю: – К счастью для меня, у нас оказалась дома вода.
Мама смеется. Приятно видеть улыбку на ее лице, потому что это бывает так редко.
– Что ж, удачи, Казанова, – бросает она мне вслед.
Приношу воду Скай, и она сразу же пьет еще. Делаю попытку изменить первое впечатление о себе.
– Так… что насчет магазина? – нерешительно произношу я. – Извини, если смутил.
Она смотрит мне прямо в глаза:
– Ты меня не смутил.
Лжет. Я определенно смутил ее. Даже внушил ужас. Но сейчас она смотрит на меня с такой уверенностью.
Это сбивает с толку. В самом деле.
С минуту я наблюдаю за ней, пытаясь разгадать ее, но безуспешно. Если бы я прямо сейчас пристал к ней, не знаю, ударила бы она меня или поцеловала. Точно знаю: меня устроило бы и то и другое.
– Я и не собирался приставать к тебе, – говорю я, надеясь увидеть ее реакцию. – Просто принял за другую.
– Отлично, – тихо произносит она.
Она улыбается, не разжимая губ, и в ее голосе чувствуется разочарование. Это вызывает у меня улыбку.
– Но это не означает, что я не буду к тебе приставать, – поясняю я. – Просто не делал этого в тот момент.
Она улыбается. Впервые вижу ее искреннюю улыбку и радуюсь, словно выиграл состязание по триатлону.
– Хочешь, чтобы я побежал с тобой? – спрашиваю я, указывая рукой направление.
– Нет, все нормально.
Киваю, но ее ответ мне не нравится.
– Ладно, я все равно собирался в ту сторону. Я бегаю по два раза в день, и у меня еще осталась пара…
Я делаю шаг ближе и замечаю у нее под глазом свежий синяк. Беру ее за подбородок и наклоняю голову назад, чтобы лучше рассмотреть. Предыдущие мысли отступают, и меня вдруг переполняет желание двинуть по заднице того, кто прикасался к ней.
– Кто это тебя так? Раньше у тебя с глазом такого не было.
– Несчастный случай. – Она отодвигается от меня. – Нельзя резко будить девчонку-тинейджера.
Она пытается отшутиться, но я-то знаю, в чем дело. Я видел подобные непонятные синяки на Лесс и знаю, что девчонки хорошо умеют скрывать такие штуки.
Я провожу большим пальцем по синяку, стараясь сдержать кипящий во мне гнев:
– Ты ведь не стала бы молчать?
Она лишь поднимает на меня глаза. Никакого ответа. Ни: «Да, скажу, конечно», ни даже: «Может быть». Ее нежелание признаваться напоминает мне ситуации с Лесс. Лесс никогда не признавалась, что Грейсон колотил ее, однако синяки, которые я увидел на ее руке за неделю до их разрыва, едва не привели к убийству. Если я узнаю, что это он сделал такое со Скай, то он лишится руки – уж я об этом позабочусь.