– Жуткая логика, – говорит она. – Ты мне теперь не так уж и нравишься.
Вызов принят.
Плавным движением я ложусь сверху, удерживая вес на руках. Если я сейчас прикоснусь телом к любой части ее тела, то мы очень быстро перейдем ко вторым и третьим шагам.
– «Не так уж»? – глядя прямо ей в глаза, спрашиваю я. – Значит, было «очень даже»!
Ее глаза темнеют, и она качает головой. Вижу, как чуть заметно шевелится ямка у основания горла, когда она сглатывает, перед тем как заговорить.
– Ничего подобного. Меня от тебя тошнит. Пожалуй, не стоит меня целовать, иначе вырвет.
Я смеюсь, потом опираюсь на локоть, чтобы приблизиться к ее уху, по-прежнему стараясь не прикасаться к другим частям тела.
– Лгунья, – шепчу я. – Тебя ужасно тянет ко мне, и я это докажу.
Я всерьез собирался отодвинуться от нее, но, ощутив аромат ее кожи, не смог. Не успеваю принять никакого решения, а мои губы уже прижимаются к ее шее. Но сейчас я скорее ощущаю необходимость попробовать ее на вкус, чем принимаю решение. Когда я отодвигаюсь от нее, она судорожно вздыхает, и я могу лишь надеяться, что ее вздох был искренним. Мысль о том, что прикосновение моих губ к ее шее вызывает у нее то же ощущение, что и у меня, заставляет меня ликовать. Напрасно я принял вызов, потому что этот вздох подтолкнул меня к продолжению игры. Я вновь приближаю губы к ее уху и шепчу:
– Ты почувствовала это?
Глаза у нее закрыты, и она, тяжело дыша, качает головой. Я смотрю на ее грудь, вздымающуюся в опасной близости от моей.
– Хочешь, чтобы я продолжил?
Мне хочется, чтобы она умоляла меня снова сделать это, но она качает головой. Она дышит в два раза чаще, чем минуту назад, и я знаю, что достал ее. Я смеюсь над тем, как она категорично качает головой, и в то же время сжимаю простыню в кулаке. Придвигаюсь к ее рту, потому что вдруг переполняюсь желанием вдохнуть ее дыхание. У меня ощущение, что мне оно нужней, чем ей самой, и я вдыхаю, в то же время прикасаясь губами к ее шее. На этом я, правда, не останавливаюсь. Не могу остановиться. Продолжаю осыпать поцелуями ее щеку, спускаясь к уху. На миг замираю и произношу ровным голосом:
– Ну и как?
И она вновь упрямо качает головой, отклоняя ее назад и немного влево, чтобы облегчить мне доступ. Подношу руку к ее талии и, не спуская с нее глаз, просовываю руку ей под футболку и начинаю гладить по животу. Наблюдаю за ее реакцией, но у нее на лице сейчас строгое выражение, губы сжаты, словно она пытается сдержать дыхание. Не хочу, чтобы она сдерживала дыхание. Мне надо слышать его.
Когда я приближаю губы к ее скуле, она испускает сдерживаемый вздох, как я и надеялся. Вожу носом по ее щеке, вдыхая ее запах, потом опускаюсь ниже, чутко прислушиваясь к каждому легкому вздоху, слетающему с ее губ, словно это последние звуки, которые я услышу в жизни. Когда я добираюсь до ее уха, у меня активизированы четыре чувства и серьезно недостает пятого – вкуса. Знаю, что сегодня не смогу попробовать ее губы, но мне необходимо вкусить хотя бы какую-то ее часть. Прижимаю губы к ее уху, и она моментально обхватывает меня рукой за шею, притягивая к себе. Стоит мне ощутить ее отклик, и моя душа распахивается, я полностью поддаюсь ей, желая только, чтобы ее отклик не ослабевал. Сразу же раскрываю губы и начинаю скользить языком по ее коже, упиваясь ее сладостью и сохраняя ощущение в памяти. Никогда мне не доводилось испытывать подобное наслаждение.