– Стреляй, Игнат, – повторил он ровным голосом, и звук донесся издалека, будто из-под плотно набитой перьевой подушки. – В пасть или между глаз. Сможешь?
Запотевшее стекло подмерзло, пошло белыми разводами. Из-за этого морда чудовища казалась призрачной, не принадлежащей этому миру.
«Он тоже пришел из нави, – понял Игнат. – Это страж лесной чащи, хранитель запретных тайн, чьи зубы могут перекусить руку, как щепку».
А вслух сказал:
– Смогу.
И взвел курок.
Дальнейшее произошло слишком быстро.
Будто поняв, что за участь ему уготована, чудовище взревело и наотмашь полоснуло когтями по стеклу. Оно не выдержало удара, лопнуло, обдав Игната веером колючих брызг. Он инстинктивно зажмурился, почувствовал на коже укусы осколков, что-то теплое потекло по щекам и лбу. Затем в ноздри ударил запах мокрой шерсти и гнили. Машину покачнуло, где-то за плечом истошно завопила Марьяна.
Приоткрыв один глаз, Игнат увидел оскаленную морду зверя – черные провалы глаз вели в водоворот безумия, в пустоту небытия, из которого не было спасения. Но пальцы что есть силы вдавили спуск. Полыхнула белая молния, и следом за выстрелом раздался долгожданный рокот заведенного мотора.
– Ходу, ходу! – завизжала Марьяна.
Вездеход рванул с места. Его занесло, но Витольд сумел справиться с управлением и теперь несся по проложенной колее, оставляя снежную круговерть.
– Убил? – слово с трудом вышло из горла, ноздри все еще разъедали запахи пороха и гари. Игнату никто не ответил, а Марьяна вдруг упала ему на грудь, обвила руками за шею и разревелась в голос.
– Ну, будет там! Будет! – прикрикнул на нее Витольд. – Все позади теперь!
– Да как же… смерть снова отвели… – бессвязно причитала Марьяна, подняла на Игната раскрасневшееся, заплаканное лицо. – Осколками тебя поранило вот…
Она принялась вытирать ладонями его лицо. Игнат перехватил ее руки, улыбнулся:
– И правда, будет тебе. Не сильно ведь.
– Не сильно, – согласилась Марьяна. – Да только я за эти минуты всю жизнь вспомнила, перед глазами пролетела, – она шмыгнула распухшим носом. – И маменьку свою вспомнила. И батюшку… И если б не ты, Игнат, то когда бы снова их увидела?
Она заревела опять и спрятала лохматую голову на его груди.
– Будешь плакать – Яг-Морт за тобою придет, – сказал Игнат. В ушах еще стоял звон бьющегося стекла и рев лесного чудовища. – Вот он и пришел…
Марьяна возмущенно вскинула голову, несильно пихнула его в грудь.
– Все бы шутить тебе! – Она отсела на край и надулась.
– В нашем положении только и остается, что шутить, – отозвался Витольд. – Не каждый день от медведя живым уходишь.