Первое, что бросилось Игнату в глаза, – у избы не было окон. Дверь была: от нее до земли спускалась прочная деревянная лестница. Толстые срубы стен оказались сработаны крепко и на совесть, и дом напоминал охотничий лабаз. О присутствии человека говорил только идущий из трубы дым.
– Как выглядит ведьма? – шепотом спросила Марьяна.
– Увидишь, – ответил Витольд. – Заходите скорее!
Прижимаясь друг к другу, ребята опасливо перешагнули порог. Дверь захлопнулась за их спинами, лязгнул железный засов. Ветер налетел сзади, сырой ладонью взъерошил волосы на затылке. Марьяна вздрогнула и обернулась.
– Боишься? – вполголоса спросил Игнат.
– Немного, – она шмыгнула носом и доверительно шепнула: – Мне почудилось, будто за нами кто-то следит…
Игнат тоже хотел обернуться, но не смог – спина тотчас отозвалась острой болью, и он судорожно вцепился в Марьянину руку, чтобы не упасть.
– Как же ты поднимешься на высоту такую? – озабоченно спросила она.
– Потихоньку да полегоньку, – откликнулся через плечо шедший впереди Витольд. – Лестница тут крепкая, а что высоко поставлена – так это чтобы дикие звери да незваные гости в дом не сунулись.
Игнат судорожно вцепился в перила обеими руками. Но, как и обещал Витольд, взбираться было достаточно легко, и в конце концов лестница уперлась в широкую площадку, огороженную высокими перилами. Здесь Игнат позволил себе отдохнуть и оглядеться.
Сумерки сгустились совершенно, но на востоке облака истончились, пропустив желтоватый отсвет луны. Частокол теперь казался хребтом древнего ящера, и насаженные на шесты волчьи головы отбрасывали на снег длинные тени. Несколько шестов пустовало.
«Это место для головы Яг-Морта, – подумал Игнат. – Хороший подарок для лесной ведьмы».
Внутренний дворик был невелик. С правой стороны Игнат заметил аккуратно сложенную поленницу. Слева – крытый жестяными листами сарай, перед которым валялись мотки проволоки. Тонкие шнуры, протянутые от калитки, заиндевели на морозе и походили на серебряные струны. Стоит их тронуть – и над тайгой польется музыкальный звон.
Марьяна тем временем подняла руку, чтобы постучаться, но Витольд остановил ее словами:
– Не нужно. Она знает о нашем прибытии.
Дверь отворилась мягко и медленно, пропуская полоску тусклого света. К запаху дерева примешались запахи теплого молока и сушеных трав, и это удивило Игната.
«Разве так должно пахнуть в мертвом доме ведьмы?» – подумал он, но вслед за Витольдом переступил порог, и увиденное заставило удивиться еще больше.
На какое-то время Игнату почудилось, что он вернулся в детство, – такая же выбеленная аккуратная печь стояла в его собственном доме, и был стол на резных ножках, а на столе – блюдо с только что испеченным хлебом и крынкой топленого молока. Развешенные под потолком пучки сушеных трав также были Игнату знакомы, недаром его бабка слыла «знающей» по всей Солони.