– Я больше люблю яркие цвета, – сказал он. – Серости в жизни хватает.
Марьяна засмеялась и назвала Игната глупышом, а он не обиделся, только улыбнулся добродушно. Потом они постояли на мосту, глядя поверх перил, где над черепичными крышами теменью наливалось небо. Кое-где уже зажигались огни, а изредка снующие по улицам машины смешивали снег и песок в грязевую кашицу. Спрыгивая с последней ступеньки моста на тротуар, Игнат подхватил Марьяну на руки, чтобы она не запачкала новые сапожки в широко разлившейся и запрудившей улицу луже. Девушка довольно засмеялась и пропела:
– А силы-то к тебе вернулись! Не зря, значит, у ведьмы в гостях побывали.
– Еще как не зря, – серьезно ответил Игнат.
И, опустив Марьяну на сухую мостовую, украдкой потрогал подаренный чертом амулет. На миг возникло ощущение, будто за ними кто-то крадется. Игнат оглянулся и увидел компанию хмельных парней, один из которых, поравнявшись с Марьяной, отпустил в ее адрес сальную шуточку. Девушка покраснела от возмущения, а парни загоготали. Игнат шагнул было следом, но Марьяна ухватила его за руку.
– Да брось, не связывайся! – громким шепотом упросила она. – Что с пьяных возьмешь? Нам тут не век проживать, авось скоро уедем.
Игнат послушался и тяжелым взглядом проводил удаляющуюся компанию, пока та не скрылась за ближайшим поворотом.
– А все же, – сказал он, – прошли те времена, когда из меня можно было дурачка делать.
Он покачал головой и повернулся к Марьяне. Та почему-то отступила, ее глаза округлились, уголки губ задрожали и поползли книзу.
– Иг… нат, – жалобно произнесла она, и голос надломился.
Парень растерянно остановился, а потом на его плечо легла грубая ладонь, и в бок ткнулось что-то острое.
– Молчи, – произнес прокуренный голос.
До Игната долетел густой запах перегара и пота, он хотел обернуться, но чужая рука больно перехватила за локоть.
– Ты лучше не дергайся, – прохрипел незнакомец. – Наделаю дыр, не залатаешь.
Он засмеялся и обратился уже к Марьяне:
– Ты, краля, давай сюда добро. Все, что есть. И не дергайся, иначе обоим не поздоровится.
– Какое… добро? – пролепетала она, отступая еще на шаг.
Незнакомец ослабил захват, но лишь для того, чтоб угрожающе махнуть ножом перед глазами Марьяны.
– Дуру из себя не строй! Деньги давай и побрякушки. Да и шубейку не забудь! Тебя это тоже касается, – он встряхнул все еще оторопевшего Игната. – Давай-давай! Некогда тут рот разевать!
Дрожащими пальцами Марьяна принялась расстегивать шубу. Игнат слегка повернул голову и снова почуял тяжелое дыхание незнакомца, смесь табака и сивухи. Знакомый запах. Так пахло от Касьяна, когда лезвие ножа чертило первые борозды между лопатками.