Я: Мне очень жаль. Я не имела в виду это так, как это прозвучало. Я просто имела в виду, что пусть они делают что-то для тебя, но они не обязательно должны делать то, что ты сам можешь делать.
Мое объяснение начало беспокоить его еще больше, чем предыдущее. Кажется, я рою себе яму.
Я: Извини. Я не буду больше спрашивать. Я не имею права судить тебя, так как я не могу оказаться в твоем положении. Я просто пыталась понять.
Он посмотрел на меня и закусил нижнюю губу. Я заметила, что он так делает, когда очень серьезно думает о чем-то. Он посмотрел на меня так, что я почувствовала, как у меня пересохло в горле.Я перевожу взгляд, беру трубочку с содовой в рот, и делаю глоток. Когда я посмотрела на него, он снова набирал сообщение.
Ридж: Мне было девять лет, когда я перестал говорить.
Его сообщение заставило мой желудок сжаться, и это произвело еще больший эффект, чем его взгляд. Не знаю почему.
Я: Так ты мог раньше говорить? Почему ты перестал?
Ридж: Это может занять много времени, чтобы вместить объяснение в текст сообщения.
Я: Хорошо. Ты можешь мне об этом рассказать дома, когда у нас будут ноутбуки под рукой.
Он стремглав помчался к краю кабинки и нагнулся через балкон. Я следовала за его взглядом к Мэгги и Уоррену, которые до сих пор находились в кабинке ди-джея. Когда он увидел, что они были по-прежнему заняты, отошел от перил и наклонился над столом, положив локти перед собой, и начал набирать сообщение.
Ридж: Похоже, они не собираются оттуда уходить, так что, я думаю, у нас есть сейчас время. Мне и Бреннану не очень повезло с родителями. У них у обоих были проблемы с зависимостью. Наверное, у них и сейчас все по-прежнему, но я не могу утверждать наверняка, так как мы уже много лет с ними не разговаривали. Моя мать большую часть нашего детства провела в постели на обезболивающих таблетках. Отец провел большую часть нашего детства в барах. Когда мне было пять, я был зачислен в школу для глухих. Вот, где я узнал язык жестов. Я приходил домой и учил Бреннана, потому что ни один из моих родителей его не знал. Я учил его потому, что мне было пять лет, и я никогда раньше ни с кем не разговаривал.
Я был в таком отчаянии, что заставлял учить своего двухлетнего брата, чтобы он мог различать отдельные слова, такие как - «печенье», «окно», чтобы просто было с кем поговорить.
Мое сердце убежало в пятки. Я посмотрела на него, но он продолжал мне писать.
Ридж: Представь себе, что в свой первый день в школе я пониманию, что все-таки способ общения для таких, как я,существует. Когда я впервые увидел детей, которые вели беседы с помощью рук, я был поражен. Я прожил первые пять лет своей жизни не зная, каково это - общаться. Школа начала учить меня, как составлять слова, используя голос, как читать, как показывать жесты. Следующие несколько лет я практиковал все это на Бреннане. Он стал так же свободно владеть языком глухонемых, как я. Я хотел, чтобы он знал его, но в то же время, я не хотел использовать его как посредника при общении с родителями. Поэтому, когда я хотел поговорить с ними, я всегда говорил словами. Я не мог слышать свой собственный голос, и я знаю, что он звучит по-другому, когда говорят глухие люди, но я хотел иметь свой собственный способ общения, так как мои родители не владели языком глухонемых. Однажды, когда я разговаривал со своим отцом, он сказал Бреннану, чтобы я заткнулся и попросил его говорить вместо меня. Я не понимал, почему он был так зол. Каждый раз, когда я хотел говорить со своим отцом,случалось то же самое. Бреннан переводил для мне то, что мой отец хотел сказать мне. Наконец я понял, что моему отцу не нравилось, как звучит мой голос. Его смущало то, что я не мог слышать. Он также не хотел со мной разговаривать на людях, чтобы они не знали, что я был глухой. Так что он велел мне заткнуться каждый раз, когда я пытался говорить. Однажды дома, он так рассердился, что начал вопить на Бреннана. В тот день он был очень пьян и зол, что не было редкостью. И он так сильно ударил Бреннана по голове, что просто«вырубил» его.