— Бриджитт, остановись. Уоррен больше не смеется, потому что он видит, как начинают белеть суставы моих пальцев, которыми я держала книгу. Я думаю, что он испугался за Бриджитт и, что, вот-вот, я недалеко от того, чтобы запустить в нее книгу в твердом переплете. Его опасения не были напрасными.
— Это
ты перестань, Уоррен,— ответила она, поворачиваясь к нему лицом. — Либо прекрати заползать ко мне ночью в постель, либо перестань с ней расслабляться на диване в течение дня.
Я роняю свою книгу на колени с громким шлепком, затем ударяю своими ногами о пол из разочарования, гнева и раздражения. Не могу больше терпеть это ни единой секунды.
— Бриджитт, пожалуйста! —закричала я. — Заткнись! Заткнись, заткнись,
заткнись! Господи! Я не знаю, почему ты решила, что я глухонемая, и я определенно
не шлюха, и я не общаюсь с помощью языка жестов, чтобы флиртовать с Уорреном. Я даже
не знаю язык жестов. И с этого момента, пожалуйста, прекрати кричать, когда ты говоришь со мной!
Бриджитт подняла свою хорошенькую головку, ее рот был открыт из-за шока. Она молча пялилась на меня в течение нескольких секунд. Никто в комнате не решался пошевелится. Она повернулась к Уоррену, и в ее глазах гнев сменился на обиду. Как только обида взяла над ней верх, она сразу же отвела свой взгляд в сторонуи стремительно направилась в свою комнату.
Я выглядываю и вижу, как Ридж смотрит на меня, скорее всего, из-за непонимания, что, черт возьми, только что произошло. Я откидываю голову на спинку дивана и вздыхаю.
Я надеялась, что станет лучше, но лучше не стало.
— Хорошо, — сказал Уоррен, — теперь у меня появилась возможность разыграть все ролевые сцены, которые я себе навоображал. Большое спасибо, Сидни.
— Пошел ты, Уоррен, — сказала я, начиная понимать, откуда может браться такое отношение Бриджитт.
Я опускаю свою книгу, встаю и иду к двери Бриджитт. Стучу, но она не открывает. Я стучу снова, поворачиваю ручку двери и слегка толкаю дверь, чтобы заглянуть внутрь.
— Бриджитт?
Подушка поприветствовала дверь глухим ударом. — Черт возьми, убирайся из моей комнаты!
Я игнорирую ее и открываю дверь чуть шире, чтобы увидеть ее.Она сидит на своей кровати, колени подтянуты к груди. Когда она видит, что я захожу в комнату, она быстро вытирает глаза, затем отворачивается от меня в другую сторону.
Она плачет, и теперь я действительно чувствую себя дерьмово. Я иду к ее кровати и сажусь на край, насколько далеко, насколько это возможно. Я хотя и чувствую себя плохо, но я все еще до смерти ее боюсь.
— Мне очень жаль,— говорю я ей.