Я качаю головой и бренчу по струнам своей гитары. — Это все зависит.
Она играет аккорд и перекрикивает шум. — От чего?
— Играешь ли ты в комнате, наполненной глухими людьми, — я безжалостно улыбаюсь.
Она закатывает глаза и кладет гитару на кровать. — Иногда ты такой засранец.
Она права, но для этого есть причина. Два дня назад, я осматривал достопримечательности и искал здание, где, как я слышал, работает мой отец. Я только что поговорил по телефону с мамой, она сказала, что собирается в отпуск с каким-то чуваком, в два раза младше ее, и что мой отец сейчас живет в Нью-Йорке.
Я лишь хотел увидеть, где он работает, других причин не было, лишь любопытство. Пока я стоял перед зданием, мужчина прошел рядом со мной, направляясь за такси. Это был мой отец, и я начал отворачиваться, но он увидел меня и махнул рукой. Я хотел развернуться, показав ему средний палец, но ничего не мог сделать, кроме как стоять там, как маленький ребенок.
Он подошел ко мне с удивленным выражением на лице. Он был в черном костюме и пальто, и смотрел на меня глазами, точно такими же, как и мои. — Миша, что ты здесь делаешь?
— Я живу здесь некоторое время. — Мой тон был резким. — Что ты здесь делаешь?
Он указал на возвышающееся здание с металлической наружностью.
– Меня перевели сюда работать две недели назад. Я звонил твоей маме и сказал об этом.
Я притворился, что не знаю этого. — Тебе, правда, надо перестать звонить ей. Ей не надо с тобой разговаривать.
Он посмотрел на меня, и его выражение лица стало холодным. — Так почему ты живешь в Нью-Йорке?
Я играю с цепочкой на своих джинсах, выпрямив плечи, когда толпа людей проталкивается мимо меня. — У моей группы концерты в одном из здешних клубов в этом месяце.
Снисходительный взгляд появляется на его лице. — Почему я не удивлен? Я должен был знать, что ты делаешь нечто подобное.
Я сжал руку в кулак, борясь с тем, чтобы не ударить его. — Что, черт возьми, это должно значить?
Он оглядел людей, проходящих мимо нас, будто волновался, что кто-то подслушает нас. — Слушай, Миша, я ничего не имел в виду. Я должен идти.
Я повернулся к нему спиной и ушел. По пути назад в квартиру, я понял, что мой отец всегда был полным кретином. Даже когда он все еще был моим отцом, он придирался к каждой мелочи, которую я делал, и говорил мне, что я часто был неправ.
— Эй, — Наоми хлопает руками перед моим лицом, и я вздрагиваю. — Ты полностью ушел в себя.
Я аккуратно ставлю свою гитару на пол и облокачиваюсь на подголовник. — Я думал, ты идешь веселиться сегодня вечером.
Она пожимает плечами и растягивается на кровати на животе, скрестив руки и положив на них подбородок. — Нет желания сегодня. Кроме того, в последнее время ты кажешься не в себе, и я не хочу оставлять тебя одного, чтобы ты утонул в своей скорби.