Большая комната была уставлена шкафами с книгами. По ним можно было судить о пристрастиях хозяев — градостроительное искусство и архитектура, начиная со средних веков и до наших дней, на русском, английском, итальянском, испанском, немецком и даже арабском языках.
Самыми экзотическими в комнате были две керосиновые лампы работы мастеров прошлого столетия в виде японских гейш с хрустальными абажурами.
Заметив интерес Сергея, хозяйка, интеллигентная, хорошо сохранившаяся женщина лет шестидесяти в черных одеждах, спросила:
— Наверное, молодой человек знает иностранные языки? Здесь у него будет много времени попрактиковаться в лингвистике и филологии.
— Дипломату просто необходимо знать иностранные языки. В институте я изучал арабский и английский, в первой командировке освоил испанский и итальянский, в Москве прошел начальный курс немецкого языка, — ответил Михайлов. — Хочу в каждой командировке учить по одному-два языка. Вот и сейчас попробую выучить до конца немецкий и ваш язык.
— О, зачем вам нужен наш язык, он очень сложный, — вздохнула хозяйка, хотя дала понять, что ей приятно слышать слова Сергея. — С людьми здесь можно объясняться на русском, кроме тех, конечно, кто живет высоко в горах. Но и мы с ними не всегда понимаем друг друга.
Выйдя на лестничную площадку за своими сумками, Сергей спросил Васильченко:
— У этой женщины, наверное, какое-то горе, она в трауре? Да, кстати, как её зовут?
— Зовут её Светлана Яковлевна. А по поводу одежды — нет, это не траур, это одна из национальных особенностей народа, в частности, его прекрасной половины. Здесь ты сможешь увидеть и молодых девушек в черном. Черный цвет очень почитаем среди женского населения. Хотя, правды ради, надо сказать, в последнее время действительно стало очень много вдов. Ничего не поделаешь война. Но жизнь потихоньку налаживается. Я, конечно, лучших времен не застану — скоро отчаливаю отсюда в связи с окончанием срока командировки, а ты сам сможешь убедиться!
Когда они вдвоем занесли поклажу Сергея и полученные у посольского завхоза обогреватель и канистру с керосином, в большой комнате был накрыт скромный стол. На нем стояло несколько тарелок с национальными блюдами, пахучий продолговатый хлеб, а посередине — графин с домашним вином.
Сергей сразу же отметил, что стол сервирован только на двоих. Васильченко угадал немой вопрос Михайлова:
— Здесь не принято, чтобы женщины сидели за одним столом с мужчинами.
После застолья Васильченко ещё некоторое время побыл с Сергеем, пока хозяйка вымыла посуду, затем они уехали в посольство подписывать договор найма жилья, а Михайлов решил пораньше лечь спать, так как на улице уже темнело, а электричество городские власти ещё не включили.