— Сан Саныч, я проверил: вот уже два месяца от Трофимова не поступало никаких обращений, — сказал Михайлов.
— Да-а-а, — протянул Трубецкой, глядя на Станкова, — детектив или шпионский роман какой-то получается. Остается только ждать — вдруг ваш ветеран объявится. Все, если вопросов нет, то советника Шевцова и офицера безопасности попрошу остаться, а остальные могут быть свободны.
Немного отдохнув после ужина, Денис направился на работу. Еще издали, подходя к гаражам, где размещалась автомастерская Викентьича, он увидел, что из ворот боксов, где стояло оборудование и ремонтировали машины, валил дым. Кругом носились люди, владельцы соседних гаражей таскали воду из противопожарных бочек и тушили горевшую в боксе у Викентьича машину.
— Что случилось? — спросил Денис у пробегавшего мимо дородного дядьки с буденновскими усами.
— Да хулиганы вроде тебя Викентьичу в гараж бутылку с зажигательной смесью бросили. Прямо в машину клиента попали. Но это ничего! Осталось бы здоровье, а машину Викентьич сделает, лучше новой будет!
— А с Викентьичем что? Жив?
— Жив-то он жив, да сильно его, бедолагу, побили, а за что, никто не знает! Его «скорая» отвезла, а мы с одним из его подмастерьев, Григорием, пожар тушим. Давай и ты включайся в работу, а то как бы не перекинулось на гаражи, и пожарные что-то задерживаются, никогда их вовремя не дождешься, мужик, бурча себе под нос, побежал дальше с ведром воды.
Через минуту, завывая сиренами, подкатили пожарные машины. С огнем пожарные справились за пять минут, составили протокол вместе с подоспевшей опергруппой милиции и укатили. Молодой оперативник, переписав анкетные данные Григория и Дениса, приказал им быть завтра утром в отделении на допросе.
Григорий сказал, что заночует здесь же, в гаражах, у приятеля, да и за автомастерской присмотрит — ведь оборудование-то цело, сгорел лишь салон одной машины. Денис сказал, что зайдет за ним рано утром, принесет чего-нибудь перекусить и они вместе пойдут к следователю. На том и расстались.
Когда Денис подходил к дому, кто-то окликнул по имени. В сумерках он не видел этого человека, но голос показался знакомым. Из темноты вышел их участковый. «Что ему надо так поздно?» — подумал с тревогой юноша. Участковый был одет в форму, подпоясан портупеей, на которой болталась кобура с пистолетом. В руках он держал потертую кожаную папку, с которой на службе не расставался никогда. Денису показалась странной экипировка милиционера, которого никто и никогда не видел с оружием.
Участковый был высоким худым человеком лет пятидесяти с сероватым лицом, изрезанным глубокими морщинами на лбу и щеках. Патрулируя свой участок, он всегда был в форме, правда, старого образца, и никогда не брал с собой оружия. Милиционер знал, что с оружием в наше трудное время он будет отличной приманкой для преступников и просто шпаны, которой развелось предостаточно. Выстрелить же в человека из табельного «макарова» он мог; после войны, будучи младшим сержантом и работая участковым в одном из старых районов Москвы, при задержании преступника он вынужден был открыть огонь по убегающему бандиту. Тогда у него был мощный армейский ТТ. Но на беду на линии огня с бегущим преступником оказалась девушка-студентка: шла домой после занятий в университете. Три пули, выпущенные милиционером, попали точно в цель, но две из них, пройдя навылет, попали и в девушку.