Генерал был сердит, так что досталось и начальнику уголовного розыска, и Кириллу Климовичу Квасову (или, среди работников уголовного розыска Трика: три буквы «К») как старшему группы по раскрытию недавних четырех убийств.
Упреки были определенно незаслуженными. Да, под руку генералу лучше было бы не попадаться, но начальственные громы и молнии отскакивали от Квасова, как дробь от танковой брони. Он делал свое дело, а что об этом думают наверху или внизу, или вообще где бы то ни было — его совершенно не волновало.
Дурное расположение духа начальника управления было вполне объяснимо. В последние дни неприятности сыпались одна за другой. Лейтенант-гаишник, напившись до умопомрачения, не поладил со своим сослуживцем-самогонщиком (разошелся в определении стоимости продукта), хотел попугать табельным пистолетом, спьяну выстрелил, отправив его на больничную койку, — это раз. На улице хулиганы налетели на подвыпившего участкового, отколотили его, оставили без «черемухи» и пистолета, — это два. Ну а третье — утром угнали оперативный УАЗик с рацией, радиотелефоном и двумя задержанными, находившимися в специальном отсеке машины.
— Ну что, досталось тебе от маршала нашего? — спросил Кононенко, скучающе щелкая семечки.
— Плевать я хотел, — отмахнулся Квасов.
— Кир, у тебя ещё сотня тысяч рублей на мою бедность не найдется? перевел разговор Кононенко.
— Что, Леночка и мою сотню успела оприходовать?
— Нет. Жена софу купила.
— За полтинник?
— Остальные теща дала.
— Ясно, — Квасов достал из кармана пять мятых бумажек.
— Вместо мальчишки ты софу искал!
— Нет, мальчишку я тоже искал. Мы искали. И ищем.
Дениса в самом деле искали. Искали профессионально. Ориентировки, работа по связям, подключение гласных и негласных возможностей милицейского механизма. Этих самых возможностей вроде бы и немало, но пока все было впустую.
— Работать надо, как пчелка, ас сыска. Придумай что-нибудь, — поддел напарника Квасов.
Кононенко работал в розыске с двадцати лет. Шестнадцать лет службы, опыт и отличная зрительная память сни-скали ему славу человека-компьютера. Преступный мир он знал, пожалуй, лучше всех в отделе, не раз выручал при раскрытии опасных преступлений.
— О, елки-палки! — Кононенко с размаху хлопнул себя по лбу ладонью. Пчелка, точно!
Пчелку Кононенко знал хорошо. И Пчелка знал старшего оперуполномоченного тоже неплохо. А ещё лучше знал, чем он ему обязан. Однажды, будучи совершенно невиновным, карманник подозревался в серьезном деле. Блестяще разобравшись в этой истории, Кононенко выручил его. А ещё помнил Пчелка, что после этого был вынужден давать сведения о преступном мире. В результате бешеный Чингиз, на совести которого было пять убийств, был застрелен при задержании, а группа Салаяна, трясшая подпольных миллионеров, получила долгую «прописку» в местах лишения свободы. За подобные услуги уголовному розыску Пчелке полагалось наказание, вовсе не относящееся в преступном мире к разряду исключительных, — смерть.