Я не спас свою дочь. Но я смогу спасти чужого ребенка. Может, в этом и есть смысл, а?»
Усталый Пашка, допив кружку кипятка, тихонько лег на матрас в углу и, едва прикрыв глаза, тут же засопел. Мужчина укрыл его старым одеялом. Солнечные лучи, победившие наконец мрачный январский снегопад, проникали сквозь щели в темную комнату, скользя по пыльным клавишам старого фортепиано… Образ балерины вместе со странной, невесть откуда взявшейся музыкой становился все бледнее и прозрачнее, пока в конце концов вовсе не растворился в солнечных бликах. Изможденный писатель, сняв с головы шапку и окончательно стряхнув с себя остатки странного видения, вновь подступившего к нему, подошел к окну. И в тот же миг откуда-то снаружи его слуха достиг голос диктора, усиленный уличным громкоговорителем. Он произносил слова, которые так ждал каждый измученный житель этого заснеженного города, в которые отчаянно хотелось верить всей душой и надеяться до последнего вздоха. По радио объявляли о том, что в результате успешно проведенной операции «Искра» была прорвана блокада Ленинграда.
– Пашка, наши победили! – прошептал Николай Иванович. – Прорвались. Ты понимаешь? Понимаешь?! Все будет хорошо. Теперь все будет хорошо. Мы будем живы, обещаю.
Мальчик открыл глаза и, робко улыбнувшись, взял его за руку.
Еще некоторое время постояв у заколоченного окна, писатель неторопливо и бережно свернул валявшуюся у ног рукопись и положил ее в карман пальто.
«Надо выйти, – подумал он, – за хлебом и карандашами…»
Олег Рой
ХОУЛЛЕНД, или МАЛЕНЬКИЕ ЛЮДИ
Отрывок из романа. На правах рекламы
Глава 1
Человек эпохи возрождения
Доброе утро, последний герой!
Доброе утро тебе и таким, как ты,
Доброе утро, последний герой.
Здравствуй, последний герой!
Старый «Астон-Мартин» радикально черного цвета среди «Вольво», «Мерседесов» и маленьких новомодных электрокаров на стоянке такси у аэропорта привлекал внимание, как гроб на детской площадке. К нему-то я и направился.
Похожий на Бобби Сэндса, ирландского революционера, умершего от голодовки, рыжеватый таксист дремал за рулем, держа в руках свежий номер «Ириш таймс». За задним стеклом виднелось еще несколько газет, вероятно, уже прочитанных. Я подумал – интересно, а написано ли в этой газете про меня? С некоторых пор я стал персонажем газетной хроники. Если написано, то таксист меня может и узнать, со всеми вытекающими отсюда разговорами и всем прочим…
Но до вокзала все равно надо было как-то добираться. Можно, конечно, арендовать машину, но я решил повременить с подобными расходами. Поэтому решительно подергал ручку двери и привстал на цыпочки – чтобы быть заметнее. Когда твой рост едва превышает четыре фута, из машины тебя могут и не разглядеть.