Он взглянул на миссис Чилкотт, которая смотрела на него как на преступника. Настало время исправить свои ошибки, и нет лучшего способа, чем просто извиниться.
– Вы правы, – ответил Энтони. – Я вел себя отвратительно, за что от всего сердца прошу прощения. Я надеюсь, вы примете мои самые искренние извинения.
У миссис Чилкотт округлились глаза, как будто она меньше всего ожидала от него извинений. Пару секунд она всматривалась в его лицо. Их взгляды встретились. Никто не хотел отводить глаза. Наконец миссис Чилкотт вздохнула и кивнула:
– Благодарю вас, ваша светлость. Это очень любезно с вашей стороны. – И, поколебавшись, добавила: – Я тоже немного вспылила, за что, надеюсь, вы меня простите. Прошу вас, поймите, я просто желаю Изабелле счастья.
Разумеется, подобных слов ожидаешь от любящей матери, и тем не менее ее тон явно прозвучал нравоучительно. По ее мнению, мистер Робертс, в отличие от Энтони, являлся воплощением добропорядочности и уверенности в завтрашнем дне. «Она ненавидит аристократов». При каких бы обстоятельствах судьба ни сталкивала миссис Чилкотт с аристократами, воспоминания у нее явно остались не самые приятные.
– Я тоже, – заверил ее Энтони. – И я знаю, вы верите: ваша дочь будет счастлива, если выйдет замуж за мистера Робертса. Но вы ошибаетесь. Мистер Робертс руководствуется исключительно своими личными интересами. Я не верю в то, что он любит мисс Чилкотт.
Он не хотел говорить о доказательствах, поскольку во многом они были из разряда догадок. Но тем не менее внутреннее чутье редко его подводило.
Миссис Чилкотт подозрительно взглянула на герцога.
– А вы ее любите? – Она холодно посмотрела ему в глаза, подалась вперед и добавила: – Я понимаю, что вы пытались избавиться от своих распутных привычек – повзрослели, как говорят, – но в душе вы остались прежним. Вы аристократ, ваша светлость, и, как по мне, здесь гордиться нечем. Ваши поступки лишены и чести, и стыда.
Несмотря на то что он сам пришел к такому же мнению, обвинение собеседницы не обрадовало Энтони. Он хотел было что-то возразить в свою защиту, но миссис Чилкотт продолжила:
– То, что вы преследуете Изабеллу, просто постыдно. Ваше поведение начисто лишено уважения, и в конечном итоге оно порочит не только ее, но и вашу репутацию.
Энтони не мог отрицать, что все его поступки по отношению к Изабелле были необдуманными, и страшился даже мысли о том, что ее мать узнает, насколько далеко зашли его ухаживания. Но он точно знал: его чувства к этой девушке намного серьезнее, чем просто похоть, – они более глубокие и прочные. Может быть, стоит в этом признаться? Герцог уже открыл было рот, но миссис Чилкотт опередила его: