– Уважаю, – тоже улыбнулся геолог, – железные люди. Но я бы так жить не смог, поэтому беспартийный. Мне тут и своих приключений хватает: пробитая пулей ляжка, залеченный паратиф и три перелома, не считая прочих мелочей.
– А какой в Иране расклад на выборах? – уже больше от скуки, чем из интереса, спросил Борис.
– Пока небольшое преимущество у Соцпартии, но коммунисты их постепенно нагоняют.
– Что-то не вяжется, – Борис машинально постучал пальцами по столу, – если народ такой темный, как вы рассказывали. Если верит муллам, что коммунары исчадие ада, то результаты должны быть совершенно другими.
– Вы просто не знаете местной специфики. Которые совсем темные, то те просто на выборы не приходят. Их женщины тем более не идут. А если и придут, то, что толку? Вес голоса каждого конкретного гражданина, если вы помните, зависит от его социальных баллов. А если человек в армии не служил, ни в каких общественных программах не участвовал, и ему вообще до страны дела нет, то его голос равен нулю. В сельской местности тут таких «нулей» – большая часть населения. В некоторые деревни с урнами можно и не приезжать, бессмысленно. Бывали казусы, когда даже сельсовет выбрать не удавалось за отсутствием реальных избирателей. Ведь в зачет идут только голоса социально-активных граждан, то есть в местных условиях более-менее образованной части населения.
– То есть, коммуняки просто лишили большую часть населения Ирана права голоса, а местных чиновников запугали посредством индивидуального террора, – так про себя резюмировал Борис сообщенную геологом информацию. – Неудивительно, что их тут отстреливают и на коммуны нападают. Я бы тоже не отказался пострелять из пулемета по выпрыгивающим из окон горящей коммуны краснопузым! Даже готов ради такого случая научиться стрелять. И этот геолог тоже хорош, дифирамбы коммунякам поет. Такой же, наверное, сумасшедший. И спроси его, какого хрена он тут по жаре бегает, пули в ляжки получает и холеру подхватывает, то наверняка скажет что-то про «высокие идеалы». Или все же спросить?
– Просто деньги очень нужны, – криво усмехнулся собеседник на осторожный вопрос, – у меня алименты половину заработка съедают, а семью надо кормить. Тут в Иране геологам платят гораздо больше, чем в России, так, что выбор очевиден.
– Понимаю, – сочувственно покивал Борис, теперь уже глядя на мужика с уважением, – всякое в жизни бывает.
– Ничего вы не понимаете! – отмахнулся геолог, – просто не повезло.
– Ясное дело «не повезло», – хмыкнул Борис, – иначе с алиментами и не бывает.