Нахмурившись, Райкер отложил в сторону внутренние органы, чтобы потом сделать из них рагу. Сначала он выскоблит шкуры, затем посолит их, прежде чем промыть. Позади него стал усиливаться кислый запах тревоги.
— Я бы позвонила кому-нибудь насчет машины, но у тебя нет телефона. Как и телевизора. И электричества, — голос Саи надломился. Она переступила с ноги на ногу и, обняв себя руками, вздрогнула. Вернувшись, Райкер впустил много холодного воздуха, поэтому в кухне было не очень тепло.
Он оставил мясо на столе, и, развернувшись, поднял Саю на руки, вырывая из тревожного состояния. Отнеся назад к камину, Райкер усадил ее в кресло, а затем снова укутал в одеяло. Сая, округлив глаза, подвинулась к краю сидения.
— Останься, — Райкер положил руку на подлокотник, удерживая женщину в кресле. — Ты замерзла. Упорство достойно восхищения. Глупость — нет.
Ее рот то открывался, то закрывался, и это продолжалось не меньше тридцати секунд. В глазах Саи появился вызов, и она стала проталкиваться вперед, преодолевая неловкость, чтобы встретиться с ним нос к носу.
— Ты не можешь держать меня в плену.
Настоящий вызов.
«Она — человек».
Человек или нет, вызов подстегнул его волка. Райкер размял руки, помня о том, что она вообще не представляла никакой физической угрозы.
— Ты не пленница, — если она просто будет сотрудничать, отдыхать, есть и оставаться в тепле, то уже в скором времени сможет продолжить свой путь.
Сая нахмурилась, сморщив лоб.
— Тогда почему это чувствуется, будто я в плену?
Уделив должное внимание ее вопросу, Райкер изучал сидевшую перед ним женщину. Свирепость Саи не была лишь видимостью. В ее запахе ощущался страх, но чем дольше Райкер стоял здесь, тем слабее тот становился. А вот более мускусный запах возбуждения лишь усиливался. Лучшее, что он мог придумать, это задать вопрос:
— Ты действительно так себя чувствуешь?
Иметь дело с волками было куда проще.
— В какой-то степени, — она немного поколебалась, но стала медленно отодвигаться, пока снова не устроилась в кресле. Сая отступала, а не спасалась бегством. Просто устраивалась поудобнее. — Я тебя не знаю. Я в более чем затруднительном положении. И с бурей снаружи… Боже, это будет звучать так глупо, — она прикусила нижнюю губу, и там, где он мог видеть, костяшки пальцев Саи побелели.
Беспокойство с испугом продолжали клубиться под другими, более темными и неприятными запахами, которые ему очень не нравились. Это его раздражало, поощряя желание уничтожить все, что ее расстраивало. И желание это росло с каждой минутой.
— Я заперта в клетке с незнакомцем. Понимаю. Ты оказался в ловушке с дамой, которой просто пытался помочь. Но постарайся увидеть все это с моей точки зрения…