Ни с того ни с сего король вдруг повернулся к Манфреду и через переводчика сказал ему:
- Я полюбил тебя, как родного сына. Останься с нами, Петр, хоть ненадолго.
Манфред колебался. Я понимал его сомнения. Дома его ожидает триумф, слава, через десять лет он станет капитаном, потом коммодором и будет регулярно появляться на экранах пластивидения. Но ведь Вир III предлагает ему нечто вроде посольской должности, и по мере развития отношений с Трувией его положение будет упрочиваться. Трудный выбор! Наконец Петр решил остаться. Король был счастлив, плакал от радости и обнимал друга.
Мы вошли в корабль, король со свитой и Манфредом отошли за холм, откуда они намеревались наблюдать за стартом, в котором не было ничего величественного. Наша развалина содрогалась, будто пришел ее последний час. Наконец мы одни.
- Что сказал Фукуда? Бесился? Угрожал? - спросил я.
- Не говори о нем. Чертов Фукуда. Я сыт им по горло. Меня тошнит от него. Ну и досталось же нам!
Я оскорбился, что они не интересуются моей передачей. Слабоваты нервишки у шефа. Или он боится возвращаться домой? Неприятности, лишение премии, возможно, увольнение, если не
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
(отсутствуют 3 последние страницы повести)