— А сколько время? Тасю наверно забирать пора, — спохватилась.
— Обещаешь не ругаться?
— В смысле? — Вопрос дышит настороженностью.
Опять! Константин вздохнул.
— В прямом. Тася сегодня ночует у матери, — заранее готовый к отпору.
Зоя ожидания оправдала:
— Как это ночует у матери? Зачем? Нет! Я не могу… Вдруг…
— Зоя, никаких "вдруг". Мы же договаривались, — остановившись, он развернул ее лицом к себе. — Ты перестаешь думать о плохом и позволяешь себя жить обычной жизнью. Так?
— Так. И я держу обещание. — Она верит в то, что говорит. По глазам видно.
— Хорошо. Тогда откуда опять "нет"?
— Но… У твоей мамы и так полно народу, не хорошо еще и Тасю там оставлять.
Впору глаза закатить. Как только речь заходит о дочери, Зоя заведомо становится неуправляемой. Установка "не отпускать ни на шаг" настолько укоренилась в ней, что Константин начинал сомневаться в возможности вытравить ее из женского разума.
— Вот именно. Там столько народу, что одним больше, одним меньше — не принципиально. К тому же так поступают все нормальные родители, когда хотят остаться наедине друг с другом, отправляют детей к бабушкам.
— Но Эмиля Тасе не бабушка.
— Правда? А ты у дочери своей поинтересуйся. Она придерживается иного мнения. Гарантирую.
— И что? Тася ребенок. Все дети мечтают о семье.
— Так подари ей эту возможность — почувствовать себя членом большой семьи. Пусть Тася останется у матери, а утром мы приедем за ней. Зой, не порть этот вечер, ночь. Пусть они принадлежат только нам. — Это был крайний аргумент в его арсенале, и Константин на полную активировал свою способность убеждать.
Зоя молчала невыносимо долго. Костику ничего не оставалось, как следить за сменой выражений на женском лице и пытаться понять, какое решение перевешивает. Итог оказался неутешительным. Несмотря на посетившее Зою озарение — понимание, что именно скрывается за его словами о ночи друг для друга, не обошло ее стороной — материнский инстинкт взял вверх.
— Кость, прости. — Она подкрепила эти слова молящим взглядом. — Но я не могу. Я еще не готова оставить ее. Я должна знать, что она рядом, в безопасности. Прости.
* * *
Тася уснула еще в такси. По субъективным ощущениям Константина, где-то на середине восторженного монолога о том, как здорово она провела время.
— Спасибо. Сейчас раздену ее и приду, — с благодарностью шепнула Зоя, когда Костик положил спящего ребенка на кровать.
Он молча вышел из комнаты, чтобы с горечью оглядеть накрытый для позднего ужина стол. Ромка постарался на славу. Цветы, свечи, шампанское в ведерке со льдом — не зря они столкнулись в дверях материнской квартиры. Брат, видимо, только вернулся с ответственного задания. Романтика!