Конечно, у страха глаза велики, и в действительности коммунистам мало что грозило. Кроме, возможно, интернирования. Да и то не факт. А вот выиграть они могли власть в России.
И сделать это было проще простого. Объявить о фальсификации итогов первого тура президентских выборов, заявить о собственной победе, призвать своих избирателей и всех честных граждан России к мирному гражданскому сопротивлению, попросить мировое сообщество о давлении на узурпатора демократии Бориса Ельцина. В общем, реализовать сценарий, который позже вошел в историю под названием «цветной» революции.
Шансы на успех были настолько велики, что приближались почти к 100%. В высшей степени дисциплинированный электорат коммунистов был идеологически разогрет во время избирательной кампании и вышел бы по первому призыву. Причем к нему присоединились бы многие их тех, кто находился в оппозиции к Ельцину, но в первом туре проголосовал за некоммунистических кандидатов-оппозиционеров, в первую очередь за Александра Лебедя.
К гражданской войне подобные действия коммунистов не привели бы. Отчасти я уже объяснял почему: вследствие демографической слабости русского общества. Но была и вторая, не менее основательная причина.
Режим Ельцина не решился бы вторично пролить кровь. Запад закрыл глаза на кровавую расправу над парламентом в октябре 1993 г., но более ничего подобного не мог позволить. Даже под предлогом борьбы с коммунистическим реваншем.
Позиция американцев, которые оказывали решающее влияние на российскую элиту, была следующей: только победа на выборах может считаться демократической легитимацией. Другими словами, даже «наш сукин сын» должен победить на выборах, а не вследствие их отмены или, не дай бог, в результате массового кровопускания.
В 1990-е гг. выборы служили безоговорочным мировым стандартом легитимности, и позволить себе пренебрегать ими могла лишь элита, использующая недемократические механизмы легитимации, контролирующая ситуацию в стране и обладающая ресурсами для выживания. Тогдашняя Россия к числу подобных стран точно не относилась. А стержнем официозного дискурса служило противопоставление демократии коммунистическому тоталитаризму.
Более того, с высокой вероятностью можно утверждать, что, призови коммунисты к мирному гражданскому сопротивлению, никакого противостояния вообще бы не было, а власть упала бы к ним в руки подобно созревшему плоду. Дело в том, что 10 и 26 июня, то есть аккурат за неделю перед первым и вторым турами, Борис Ельцин пережил инфаркты, причем для него это были четвертый и пятый инфаркты соответственно.