Телепатия. Проклятие языка (Шавлюга) - страница 65
— Ты тоже слышишь? — спросил Гена у Николая. — Ты меня слышишь?
— Да, — ответил Николай Шмелев, — не отвлекай меня, Гордиенко, Гена, ну ты же понимаешь, чёрт возьми, что Митрохин летает не сам, точнее летает он где-то по наномиру, а не пульт управления видит и им руководит.
— Телепатия, — раздосадовано и со злостью говорит Гена. — Так двигатели на торможение, а то в нас врежется.
— Это восьмисотый год, — уже считал искривление времени Леонид Семенов, а система фиксировала и фиксировала: — оттуда идут три, нет четыре генеральные линии. 862 — ветвление, 1410 — ветвление, 1772 — ветвление, ну а 1917 — ветвление. Там точное ветвление должно быть в нашем времени. До нашего времени дошёл, теперь проверить синхрофазотроны. Стоп, а куда я лечу.
— Ты меня слышишь вообще? — услышал знакомый голос Леонид у себя в голове.
— Слышу, проверяю синхрофазотрон. Так, стоп, у меня глюки, куда я лечу.
— На базу, — голос уже знакомый, ощущения вроде знакомые, но они пока не обретают форму. Т. е. он за некоторое время до полного осознания. Остался последний момент, и будет всё понятно.
— Гравитационный импульс и из-за гравитационной аномалии будет колебания земной коры в Скандинавии в три балла. Ты город установил, кто ты вообще? Пришелец из прошлого. А кто у меня был в прошлом. Как же князя того звали, который в 1410-ом году победу одержал. Ну, ха-ха, ощущаю, что лечу домой. Т. е. на базу. Я в зоне был. Я зону видел, не тюремную, а аномальную. Я же там карту составил. Эй, голос, тебе карта не надо?
— Поговори мне ещё о карте, так лицо видишь? — в сознании показалось лицо Николая Шмелева.
— Шмелев, это ты телепатией балуешься. Ух, ладно дальше я сам.
— Точно?
— Да точно.
Через полчаса Николай вдруг уснул прямо за пультом компьютера. На часах было ровно три, когда состыковался ФЛ-1. И Леонид Семёнов вошёл в командный отсек. Тут же Шмелев проснулся, встал и начал наблюдать за китайским космическим туристическим кораблём. Потом разрешил им стыковку. Естественно телепатически, но управлять руками пилота не пришлось, он как-то всего через минуту сообразил, как с ним разговаривал диспетчер станции. А связь по-прежнему не работала. У них была паника на борту, причём людям реально было плохо. У кого-то с сердцем оказались проблемы, у кого с нервами. Кто-то просто в стрессе находился. Всего тридцать человек пассажиров и пять членов экипажа. У пассажиров была истерика, хотя они считали, что просто оживлённо обсуждают опасность третий мировой войны. Спор был по-китайски, но было понятно, что жестами некоторые из них показывают ракету. В командный отсек вбежал капитан потребовал помощи. Ему пришлось долго объяснять, что препаратов при любом раскладе на всех не хватит, даже обыкновенного снотворного, а совершать посадку нельзя, нет связи из-за бури. Китаец понимал всё прекрасно, но требовал сделать что-нибудь. Проблем было и так много, а тут ещё китайцы. Так Николай, веря в чудо и язык N, запустил программу усыпления, оставив только экипаж неспящими. Тем более что у всех были шлемы. Просто так положено, чтобы у космических туристов были всегда надеты шлемы-стимуляторы. Когда пассажиры уснули, ровно в три пятнадцать, экипаж вздохнул с облегчением и стал нести дежурство, наблюдая за бурей, рассредоточившись по всей станции. В это же время обнаружили кольцо вокруг станции. Было чётко видно, как дуга кольца из радиоактивных частиц пыли пролетает вокруг иллюминаторов. Только теперь Николай услышал телепатически Соню и спокойно стал с ней советоваться, словно она здесь стоит. Чем удивил всех. Договорились кольцо не трогать. Ведь тогда дошло, что электромагнитные волны на Землю не проходят из-за гравитационной аномалии вокруг станции. Они были в скорлупе. А от кольца можно избавиться только отключив поле или как-то усилив. В четыре часа восемнадцать минут состыковался российский транспортник с луны, перевозящий гелий-3 на Землю, на космодром Восточный. Связи по-прежнему не было. И ему тоже пришлось посылать сигнал телепатически. Русские уже ни чему не удивлялись и погрузились в работу, связавшись хоть телепатически с космодромом Восточный. Нужно было наблюдать за множеством цифровых датчиков и регистраторов одновременно. Ощущалось серьёзное недетское напряжение в нервах. Постоянно тренажёрный комплекс был занят, так как надо было снимать напряжение в теле. Слегка давило к полу последний час. Боялись жутко, действовал ещё стимулятор, который просто концентрировал внимание и помогал чётко всё ловить на лету. Каждое колебание сразу же обрабатывалось гравитационными астрономами, каких было два человека: китаец и белорус. Всюду была даже суматоха и оживлённая беседа, снимающая напряжение. Если бы американцы или немцы, или бразильцы, или египтяне также состыковались со станцией, то они бы не ощущали бы эффекта третьей мировой, хоть скандалов на политической арене было за последний год с только, что нет больше мочи терпеть. А не надо терпеть, нужно просто плюнуть и выкинуть всё из головы делёж ресурсов на других планетах. Когда любое колебание значительное может вызвать смену линии резонанса, тогда и будет смерть. Реальная смерть может наступить. Только численное значение вероятности никто не подсчитывал, все увлеклись работой.