Оксана ощущала себя мёртвой, холодной и синеющей от каких-то там процессов. Она поняла, что умерла от своих мучений в больнице. И теперь она душой летает по проклятому астралу или событийному пространству. Если хотите, её электроны, протоны и нейтроны просто улетели из обычного пространства и сейчас переносятся куда-то дальше. Она не помнит того, что с ней происходило за последний месяц, а то и больше. Воспоминания обрывистые и половинчатые роятся так, словно мухи радуются предстоящему пиршеству. Какая-то мерзость в голове. И едет в трамвае в свой последний путь Оксана Сенно. Шумят как-то странно естественно колеса. Всюду жёлтый туннель, всюду видны какие-то странные знаки почему-то вполне себе земные. Сначала был один путь, который и занятый трамваем. И первая мысль пробивает эту мерзость о том, как будут размножаться мухи в её теле. Только теперь Оксана понимает, что если уж рассуждать о том, что ты частичка, а именно это она и делала мерзким образом, то тут нужно рассуждать о вероятностях. Так что нужно подсчитать вероятность чего-то там мерзкого, а потом двигаться по этой странной карте. Карте чего? Что там мерзкое? И чего там происходило в прошлой жизни? Жёлтый туннель, освещаемый тусклыми лампами, мчался мимо. Теперь уже развилка. Теперь уже здесь два пути рядом. И здесь остановка. Вошёл какой-то человек. Он тоже весь в белом. Через минуту трамвай поехал дальше.
С каждым новым движением колёс трамвая ощущалось, что на плечах и спине есть что-то тяжёлое. И режет и режет спину и плечи. Тут же резкий поворот, ведь вновь развилка. Дёрнулась Оксана, и режет и режет. Было много остановок, и чёткая картина того, что происходило с ней в той самой секте путешественников во времени, Оксана помнила всё меньше. Забыла она и предводителя секты, забыла она тот самый дом, где она как бы служила. Забыла и то, как вычислять какие-то вышки и порталы. Забыла она и какие-то частицы под названием псионы. Всё это прошлое и она быстро проходило.
На какой-то остановке трамвай остановился. Всё сильнее был запах гниения своей плоти. Всё сильнее чувствовалось то, как жрут черви её тело, как прорастает корень огромного дерева. И странное ощущение того, что на спине что-то болтается деревянное. Может это корень уже молодого, но внушительного дуба растёт сквозь неё и питается её плотью как навозом. Страшно, что её прошлая жизнь, прожитая жизнь, которой она гордилась, стала вдруг навозом. Но все становятся, как ни крути, навозом, именно о такой мерзости Оксана и думала. На остановке встречал её какой-то парень. Только вот бывшая пациентка психиатрической больнице в упор не помнила этого парня. Парня был не в белом, а в чёрном одеянии. Вообще все одеяния были такими, какими они должны быть две тысячи лет назад. Сейчас бы их назвали какими-то балахонами. Ну, в крайнем случае, халатами. Странно, но трамвай тоже белый, как внутри, так и снаружи.