– Это я. Я уже тут, – сообщил он усталым дрожащим голосом, переживая за жену.
– Один? – проверила его Эмили.
– Да, я один. Можешь убедиться, – ответил Роберт, начиная сильно нервничать.
Эмили выглянула в окно и увидела его. Он был один, и это было приятно. Но было видно, что он замерз, немного дрожал и с трудом дышит, ведь на нем была легкая одежда. На улице сейчас было ветрено и холодно. Он перетаптывался с ноги на ногу, а его руки тряслись. Роберт был по виду уставший и еще не совсем здоровый. Эмили поразилась его быстрой реакции. Это доказывало сильные чувства, которые испытывал Роберт к любимой жене, ведь они не могли жить друг без друга.
– Хорошо, поднимайся. Лаура тебя ждет, – разрешила Эмили, надеясь удивить отца.
Роберт поднялся аккуратно, пыхтя и кряхтя, и увидел, что дверь в квартиру открыта, что было странно и подозрительно. Там он увидел необычную надпись знакомым корявым почерком на помятом испачканном клочке бумаги, где говорилось, чтобы он заходил и шел направо. Бумажка была прикреплена к двери скотчем. Роберт достал пистолет и прислушался. Звуков не было. Это его еще больше насторожило и настроило на бой. Сейчас ему было плевать на полицию, на докторов из больницы и на его строгого начальника, который его не похвалит, ведь на кону была жизнь единственной напарницы и жены.
– Я здесь, Эмили. Открывай дверь! – выговорил он, приготовившись к бою.
– Открывай дверь сам. Она открыта, – раздался изнутри хихикающий голос.
Лаура очнулась и пыталась заорать, услышав Роберта, но Эмили быстро зажала ей рот и схватила лимон. Лаура пыталась что-то сказать, но Эмили забила его ей в рот, и Лаура замолчала. Роберт осторожно приоткрыл дверь и увидел лежащую Лауру с кляпом, что-то показывающую ему испуганными глазами и беспомощно тряся головой. Роберт открыл дверь, и пила отрезала ему руку. Он истошно заорал, а Эмили прибила его к стене, вонзив нож в бок. Пошла кровь.
– Ты проиграл, Роберт! – холодно произнеся это, Эмили повернула его и вонзила ему другой нож в другой бок, а Роберт болезненно орал, тщетно пытаясь ударить ее одной рукой, – ты ничего мне не сделаешь одной рукой, папаша.
Эмили схватила гвоздь и прибила его руку к стене молотком, вложив в это всю свою «любовь». Кровь хлестала из всех ран, силы стали быстро покидать и без того ослабевшего и уставшего сыщика. Он захрипел, и Эмили почувствовала победу, увидев гримасу боли на лице своего папаши. Роберт выглядел сейчас жалким и слабым, и ей стало даже жалко его, но она этого не показала своим видом. Она лишь едко усмехнулась.