— Скажите, — перебил я Брагина. — Дворник рассказывала вам что-нибудь о том, как Наташа приехала домой?
— Нет, о жене напомнил ей я. Сказал, что у нее больное сердце и дым ей может навредить.
— А на лестнице вы кого-нибудь встречали?
— Не помню, мне было не до этого.
— Как кричала Наташа?
— Вроде бы «ой-ой» или «ай-ай», точно не помню.
— Откуда на ее сорочке кровь?
— Кровь? — переспросил Брагин. — Не знаю. Сорочка у нее была чистая.
— Нет, — возразил я, — на груди она испачкана кровью. Это подтверждается биологической экспертизой.
— Не знаю, не знаю, — продолжал твердить Брагин. — Может, от ложки? Я разжимал Наташе челюсти, чтобы не задохнулась…
— Куда вы дели эту ложку?
— Бросил ее на сервант, но она, кажется, упала…
Да, Брагин был изворотлив, как змея! Он ловко обходил все острые моменты и при всем этом, когда ему было нужно, демонстрировал прекрасную память!..
— Почему вы не сообщили о смерти Наташи ее родителям?
— Боялся. К тому же знал, что они обвинят в ней меня…
— Вот как?
— Да, они меня ненавидели.
— За что?
— Не знаю…
— Скажите, кто перед похоронами просил наложить на лицо Наташи косметику?
— Я. И вообще похороны организовывал я. Родители только ругались с врачами, доказывали, что диагноз поставлен неверно, что Наташа была здоровой.
— Вы платили за грим?
— Да, заплатил двадцать пять рублей санитарке, чтобы сделала получше.
— Какие повреждения вы видели у Наташи?
— Только ранку на губе…
— А отпечатки пальцев на шее, синяки на кончиках пальцев?
— Не видел. На шее были трупные пятна. Я просил их тоже загримировать.
— Где вы жили после смерти Наташи?
— Мне было тяжело оставаться в квартире. К тому же я избегал встреч с родителями. Поэтому поселился в мастерской. Оттуда ездил в морг и на кладбище. С похорон я, правда, вернулся вместе со всеми в квартиру, на поминки, но после первой рюмки ушел и больше там не был.
Молодец Брагин! Хорошо подготовился к допросу, все продумал, все предусмотрел. Говоришь правдиво, когда нельзя лгать, а когда не хочешь рассказывать правду — ссылаешься на незнание, на забывчивость. Очень удобно!
— В вашей квартире обнаружено написанное Наташей завещание. Что заставило ее думать о сморти? — спросил я.
— Наташа боялась ложиться в роддом, — ответил Брагин. — Ей казалось, что она умрет. Она несколько раз начинала писать завещание, я эти бумажки отбирал и выбрасывал в мусорное ведро.
— У вас среди медиков есть знакомые?
— Бывшая жена. Она врач-педиатр, убежденная домоседка. В гости не ходит, к себе не приглашает.
— А с Локшиным вы знакомы?
— Я же сказал: с ним ругались Ладьины. Мне разговаривать с ним не приходилось.