Несколько дней у меня ушло на проведение повторной автотехнической экспертизы. Комиссия экспертов пришла к выводу, что происшествие явилось результатом нарушения правил движения транспорта и пешеходов как погибшим Рыбкиным, так и водителем Золотухиным.
Когда я предъявил Золотухину обвинение, он полностью признал себя виновным. Но арест был для него неожиданностью.
— Как же с деньгами? — спросил он, расписываясь под постановлением о заключении под стражу.
— С какими деньгами? — поинтересовался я.
— С тысячей, которую взял с меня адвокат Капустин. Это он придумал попутный трамвай.
— Разберемся. Кто подтвердит?
— Жена.
С Капустиным пришлось разбираться довольно долго. Оказалось, что к поборам он прибегал неоднократно. Дело Золотухина было только началом его разоблачения…
О вреде алкоголя написано и сказано немало, и все-таки я думаю, что не повторю известное, поведав о случае, который иначе как фантастическим не назовешь.
Однажды на исходе летнего дня вернулись домой с работы трое парней: Иван, Николай и Петр. Парни жили в центре города, занимая примерно одинаковые комнаты в коммунальной квартире на последнем этаже пятиэтажного дома. На производстве и в быту они вели себя правильно, дисциплину не нарушали, спиртным не злоупотребляли. Если и выпивали, то изредка, перед выходными днями да по праздникам, покупая на троих бутылку какого-нибудь вина, не больше.
Придя домой, парни не застали своих жен. От соседей они узнали, что жены уехали на дачи, к детям, и решили отвести душу, сходить в баньку.
Народу в бане было немного. Мылись они не спеша, с наслаждением хлестались вениками в парилке, обливались холодной водой, терли друг другу спины, а когда стали одеваться, договорились продлить удовольствие и раздавить бутылочку.
На улицу парни вышли засветло. Купив бутылку «агда-ма» емкостью 0,8 литра, именуемую «фугаской», а также «огнетушителем», отправились домой, на кухне смастерили салат, заправили его подсолнечным маслом, нарезали хлеб, и тут Иван сказал, что неплохо было бы устроиться на свежем воздухе, а точнее, на балконе, который имелся только у Петра.
Предложение показалось заманчивым. Друзья вынесли на балкон табуретку, поставили на нее закуску и сели: Петр — на порожек, Иван и Николай — на стулья, у самых перил.
Под ними темнел и дышал прохладой колодец двора, над головами в лучах заходящего солнца носились, вереща, стрижи, и сбоку тихо шелестела выросшая на замшелом карнизе березка. Взглянув на чистое небо, Иван мечтательно произнес:
— Смотаться бы за грибками утречком!