— Кому вы заявили о краже?
— Звонил дежурному в райотдел. Он прислал сотрудника, лейтенанта. Этот лейтенант осмотрел кладовую, забрал замок, с людьми поговорил, а потом привез украденные шины. С тех пор не появлялся.
— Фамилию его помните?
— Вроде бы Калатозов.
— А преступников нашли или нет?
— Наверное нашли, раз покрышки вернули.
— Хорошо, — сказал я, — одним «глухарем» меньше. — А сам подумал: «Эти воры к белым колесам не причастны. Они, как видно, были пойманы. Поистине нет худа без добра».
Прямо из кабинета Сойкина я позвонил в райотдел начальнику уголовного розыска.
— У вас зарегистрированы кражи колес из автопарка «скорой помощи» и покрышек из соседней автобазы?
— Минуточку, сейчас посмотрим, — ответил тот и пропал. Было слышно, как он шелестел бумагами и говорил по внутренней связи со своими подчиненными. Я ждал. Через четверть часа начальник уголовного розыска сообщил:
— Не нахожу, надо разобраться, позвоните попозже.
Спустя полчаса, когда я вновь дозвонился до него, то получил уже более четкий ответ:
— Такие кражи не зарегистрированы.
— А сотрудник по фамилии Калатозов у вас есть?
— Нет, такой фамилии не слышал.
Сойкин, поняв по выражению моего лица суть полученного ответа, шлепнул пухлой ладонью по лбу:
— Подождите, подождите, я кажется записывал ее!
Он отбросил назад несколько листков настольного календаря:
— Точно, вот она. Только не Калатозов, а Каракозов. Немного ошибся. Телефон нужен?
Я набрал номер, который дал мне Сойкин, и попросил:
— Мне бы товарища Каракозова.
— Его нет, — послышалось в ответ.
— Где его можно найти?
— У начальника.
Пришлось снова позвонить начальнику уголовного розыска.
— Вас опять беспокоит следователь. Я искал лейтенанта Калатозова, а оказалось, что мне нужен лейтенант Каракозов. У вас есть такой?
— Есть.
— Где он сейчас?
— Должен быть у себя, если не выехал по заданию.
— Я только что звонил ему. Мне ответили, что он у вас.
В трубке стало тихо. По отдаленным глухим звукам я понял, что начальник угрозыска прикрыл микрофон рукой и с кем-то что-то решает. Но на этот раз пауза была недолгой.
— Каракозов у телефона, — произнес молодой голос.
— Кто в конце июля выезжал в гаражи, расположенные недалеко от дэка имени Капранова, по поводу краж колес и покрышек?
— Я, — ответил Каракозов.
— Вы установили, кто совершил эти кражи?
— Пока нет…
— А уголовное дело возбудили?
— Нет.
— Почему?
— Надо еще немного поработать…
— Вы требования закона знаете?! — возмутился я.
Каракозов промолчал.
— Почему до сих пор не возбуждены дела? — добивался я ответа, но слова мои повисали в воздухе. И тут мне стало ясно, что Каракозов просто не может ответить на них, потому что в его компетенцию возбуждение уголовных дел не входит.