— Что поделаешь, папа… Твой отец не был геологом, а твои братья и сестры — люди самых разных профессий.
Эти доводы не убедили отца.
— Хочешь, я подарю тебе свою книгу? — спросил он. Надежда на то, что меня еще удастся переориентировать, не покидала его.
— Хочу, с автографом.
Отец взял с письменного стола только что вышедшую из печати книгу и на титульном листе написал: «Сыну-следователю от отца-исследователя». Потом спохватился:
— Я не обидел тебя?
— Что ты! Напротив! Следователь — это всегда исследователь, но не всякий исследователь может быть следователем. И еще скажу тебе: если бы я и решил пойти по твоим стопам, то стал бы не геологом-палеонтологом, а разведчиком.
Отец улыбнулся. Как человек, одержимый любовью к своему делу, он не мог остаться равнодушным к проявлению этого качества в сыне.
— Желаю тебе успеха, — сказал он на прощание.
— Будь осторожен, сынок, — добавила мать.
Каракозов появился в прокуратуре ровно в девять ноль-ноль. Он принес с собой чемодан и, войдя в мой кабинет, доложил о прибытии.
— Много дел? — спросил я.
— Девятнадцать.
— Для полугодия немало. Выложите их пока на подоконник.
— Может, разложить их в хронологической последовательности? — спросил Каракозов.
— Да, так и раскладывайте. Сейчас я принесу столик, за которым вы будете работать… Кстати, как вас зовут?
— Сергей… Сергей Николаевич.
— Меня — Дмитрий Михайлович.
Я ушел за столом. Возвратясь, сказал:
— Берите половину дел. Вот вам перечень наиболее важных вопросов. По ним делайте выписки. Я займусь второй половиной.
Так началась работа, которую мой отец никогда бы не назвал исследовательской. Предстояло прочитать десятки, сотни исписанных разными почерками страниц, и не только прочитать, но и скрупулезно выбрать из них то, что могло представлять интерес. Я называл это анализом. За ним должен был последовать синтез — обобщение выбранных подробностей.
Работа оказалась не такой уж бесплодной. Удалось установить, что кражи выявлялись, как правило, по понедельникам, что для их совершения преступники использовали монтировки, домкраты, гаечные ключи, найденные ими в гаражах и на автобазах. Объектами преступных посягательств чаще всего были машины, поставленные у заборов, вдалеке от проходных и административных зданий. На этих заборах потом обнаруживались черные, «резиновые», следы. Наибольший интерес воры проявляли к покрышкам для грузовых автомобилей, количество похищенных в каждом случае покрышек колебалось от двух до восьми и не выходило за эти пределы даже тогда, когда взламывались кладовые. В трех случаях на месте происшествия были найдены пригодные для сравнительного исследования отпечатки пальцев, принадлежность которых осталась, однако, невыясненной.