Прихожая у хозяев была общая, вход со двора. Иногда ночью, а то и днем квартиранты закатывали в нее автомобильные покрышки и говорили, что стараются для колхозов. Когда покрышки начинали загромождать проход, их увозили на вокзал, чаще на Витебский, потому что жили у тети Тани в основном посланцы украинских колхозов. Тетя Таня была довольна, сыта, ее соседям тоже перепадали то горилочка со стручком красного перчика, то само-гоночка-первачок, то сальце… Те жильцы дома, что поначалу возмущались, со временем поутихли: если блюститель порядка ничего плохого за тетей Таней и ее квартирантами не замечал, то им и подавно все это было ни к чему.
В общем, информацию об этой квартире мы получили довольно обширную еще до того, как попали в нее.
Дверь нам открыла молодая кареглазая блондинка в синей блузке с короткими рукавами, в спортивных брюках и шитых золотом домашних тапочках.
— Вы к кому? — спросила она.
— К тете Тане, — ответил я.
Женщина постучала в дверь и крикнула:
— Тетя Таня! К вам!
— Кто там? Пусть войдут, — послышался хриплый голос.
Я вошел. Справа, на плите, сидела морщинистая старуха лет под семьдесят, в зеленой кофте, надетой поверх невесть когда сшитого платья, и в валенках. При виде гостя старуха подняла к голове руки и стала собирать спутавшиеся волосы, чтобы скрепить их заколкой.
— Тетя Таня, — обратился я к ней. — Давно ли вы пускаете к себе квартирантов?
— А ты кто такой?
— Лицо официальное, следователь.
— Принесла нелегкая… — прошептала тетя Таня. — Давно ли пускаю? Как муж помер…
— Когда это было?
— Дай бог память…
— Кто у вас жил последним?
— Последним? Матюшенко.
— А до него?
— Пилипчук… Нет, не он, Вакулинчук.
— А до Вакулинчука?
— Далеко берешь. Вчерашний-то день не помню. Врать не хочу, а правды не знаю.
— Зачем они приезжали?
— Для колхозов своих эти — как их? — колеса покупать.
— У кого?
— Чего не знаю, того не знаю. Они как уходили утром, так иной раз к следующему утру только и появлялись.
— Из каких мест они были, не помните?
— Ни к чему мне это. Может, соседка Алла что помнит, ее поспрашивайте.
Алла как будто слышала, как тетя Таня произнесла ее имя. Она тут же открыла дверь:
— Ну что, тетушка, замучили тебя эти ребятки?
— Замучили… Кабы помнила что, а то ведь в голове-то один туман…
— Не прерваться ли вам, товарищи? — обратилась Алла к нам. — Отдохнуть немного, перекусить?
— Прошу вас выйти, — попытался я угомонить ее. — Не имею права допрашивать свидетеля в присутствии посторонних.
— Какая же я посторонняя? Соседка. Может, помогу чем…
— Выйдите. Прошу вас.
— Ну зачем же так строго?