В конце концов, ЕДЫ И СЕКСА МНОГО НЕ БЫВАЕТ! А в моем случае это одно и то же.
Сумасшедший! Я еле вырвалась, сгорая от стыда, когда Агилар чуть было не впустил к нам в беседку служанку и евнуха с подносами еды. Не то чтобы мне было на самом деле особенно стыдно, но очень уж фонили этим самым стыдом и смущением наши прислужники. Видимо, и мне как-то передалось.
А сексуальная мощь и сила Агилара впихивалась в меня почти насильно, она просачивалась через все поры, брала приступом, как лавина, сель, камнепад. И для победы, для морального порабощения своей нынешней любовницы мой партнер согласно выработанной привычке делал все – ВСЕ! – не понимая, что это невозможно в принципе.
Невозможно привязать меня ни ласками, ни сексом, ни подарками. Даже щедрой порцией энергии похоти, хотя она у него очень вкусная. Наверное, я просто по натуре очень свободная. Или слишком независимая. Или просто… другая.
Заснули мы на рассвете, разморенные и уставшие, словно рабы на галерах, буквально изможденные обоюдным голодом. С одной стороны – сытые и довольные, с другой – до конца так и не удовлетворенные. Потому что мы оба не хотели уступать ни на шаг. Потому что сильные толчки внутри не заменяют сильных движений сердца и души, а сладкие крики оргазма – мягкой преданности и уюта настоящего женского чувства.
Возможно, мы оба вообще на них не способны, на истинные чувства. Только я это понимаю, а вот мой пламенный любовник, жаркий мужчина – нет. Смешно и грустно. Вроде бы умный и сильный, а считает всех дураками – хочет дать медный грош, а купить на него золотой…
Но об этом я подумаю потом, а пока время ласк и исступленных стонов. Время доверия, пусть и ограниченного парой-тройкой дней и территориально – домиком для отдыха и беседкой. Озером и ста локтями земли вокруг него. Все равно это что-то. Все равно это много.
Утром и днем мы купались, ели, спали, отдыхали и резвились, как дети. Играли в прятки, скакали на лошадях – Агилар взялся учить меня ездить верхом. Вечер и ночь – особенное время. Время войны и страсти. Время священного единения.
Но потом праздник пиршества тела и единения душ закончился, и нам пришлось возвращаться обратно, в этот загон для обездоленных женщин и царство мужского эго. И мы поехали обратно…