У входа стража досматривала гостей. Артенака знали и их пропустили легко. — Здесь на Востоке, — торопился досказать Артенак, — каждый воюет с каждым и отовсюду можно ждать беды. Мусульмане грызутся между собой, не меньше, чем с нами. Как ты понимаешь, нам это на руку, но нужно смотреть, чтобы пожар не перекинулся на нашу сторону. Они воспитали целую армию убийц, которые знают лишь один довод — удар кинжала. Все это придумал человек, который живет в крепости в горах. Он так и называет себя — старец горы. Оттуда он объявил себя пророком. Или посланником пророка, не знаю, как именно. Его люди нюхают гашиш — дурман, который рождает райские видения и делает человека бесстрашным. Потому они с радостью готовы отдать жизнь, чтобы выполнить любой приказ. Старец обещает им рай. Этих людей у нас зовут гашишинами, или ассаинами. Убийцы — так оно и есть. Они расправляются со своими единоверцами, обвиняя их в разных ересях. Болдуин старается изо всех сил, чтобы оставаться нейтральным в этой борьбе. Они, как ядовитые змеи, стоит проглядеть, и они начнут жалить. Ты еще услышишь о них.
— Они угрожают нам?
— Не в первую очередь. Пока, слава Богу, они охотятся за своими. Я знаю про багдадского эмира. Он верует, как они, в Магомета, и тем не менее гашишины раз за разом шлют к нему убийц. Он пытался уничтожить их и теперь прячется в своем дворце, как загнанный зверь. Нам нужна большая осторожность, но среди наших, к сожалению, горячих голов намного больше, чем тех, кто способен спокойно рассуждать.
Тем временем они миновали несколько комнат, густо заполненных людьми. Дымный свет скупо выхватывал голые стены, увешанные оружием и лишь кое-где — коврами. Потолки были низкие и, вообще, дворец выглядел совсем небогато.
— Так оно и есть. — Артенак угадал мысли Франсуа. — Если бы ты побывал в Константинополе, то не признал бы этот дом за дворец. Болдуин равнодушен к роскоши.
Не успел Артенак договорить, как они оказались перед королем. Болдуин сидел на возвышении. В подножьи деревянного трона покоились резные львы. Несколько лет назад трон доставили из Рима по приказу Папы. Лодка, перевозившая груз с корабля, перевернулась, но трон остался на мелководье, и, как говорили, сам выкатился на берег Святой Земли. Событие это было признано чудесным, хоть и оспаривалось константинопольской церковью. Латинянам оно еще раз подтвердило правоту собственного учения.
Болдуин сидел неестественно прямо. Король был высок, грузен и сейчас ему было нехорошо.
— У него часто болит спина. — Успел шепнуть Артенак, и они вступили на красный ковер, который тянулся по ступеням к покоящимся на скамеечке ногам короля. Болдуин больше лежал, чем сидел. Лицо его было искажено гримасой. Полуседые волосы падали на плечи, глаза из-под набрякших век смотрели остро, а длинной нос напоминал клюв сильной птицы.