— Я тебя жду. — Голос Болдуина выражал неудовольствие.
Вместо ответа Артенак вывел Франсуа вперед. — Я задержался, чтобы привести к тебе нашего друга. Ты должен помнить его отца, который шел вместе с нами от самого Константинополя. Он был вместе с королем Готфридом и погиб, когда мы брали город. Теперь приехал сын, чтобы служить тебе.
Лицо Болдуина смягчилось. — Отпусти его руку. Он может стоять без твоей помощи. Его ноги тверже наших.
— Хорошая новость. — Болдуин обратился к Франсуа — У нас не хватает солдат. Я сумею достойно вознаградить тебя. Выбери подходящее жилье от моего имени. И приходи сюда с утра.
— Он будет жить у меня. — Сказал Артанак, как о деле решенном. — Пока длится мир, есть время, чтобы осмотреться.
— Что-то мы часто говорим о мире за последние дни. — Пробурчал король. — Мир — самое красивое слово, которое я слышу. Но всего лишь слово.
В зале было тихо. Гости почтительно прислушивались к разговору.
— С тобой. — Болдуин ткнул пальцем в Артенака, — я хотел бы сыграть в шахматы. Оставь его. Пусть развлекается. А мы займемся играми, более подходящими для нашего возраста.
Болдуин тяжело поднялся, раздраженно отмахнувшись от бросившихся на помощь придворных. — Сам, я сам. — Король был раздосадован недомоганием, руки его, несмотря на жару, были в перчатках. Осторожно ступая и прихрамывая, Болдуин обогнул трон и скрылся за дверью. Артенак поспешил следом. Франсуа остался один.
Теперь раздраженное настроение короля не мешало веселью. Стало шумно. Сверху с небольшой галереи из-под самого потолка понеслись звуки музыки. Играли на лютне и скрипке, звук которой был Франсуа знаком с детства. Мелодия была грустной, рождала вздохи, а может, у наиболее чувствительных, слезы печали по оставленной далеко родине.
Но предаться воспоминаниям Франсуа не дали. Белокожая женщина с надменным застывшим лицом, неторопливо обмахивалась веером. Она с любопытством оглядела Франсуа.
— Ты — Дюплесси? У тебя есть брат по имени Михаил?
— Есть. Но я не видел его уже несколько лет.
Дама кивнула, удовлетворенная ответом. — Если останешься в городе, тебе непременно расскажут обо мне. Я хочу опередить чужие языки. Ты знаешь, кто я? Нет? — Окружавшие дамы удивленно вздохнули. — Меня зовут Миллисента. Можешь навестить меня. Я буду рада.
Миллисента отвернулась, продолжая разговор, а Франсуа, пятясь, отошел. Впечатлений для первого дня было достаточно. Он присмотрел укромное место в нише за выступом стены. Зал был полон, люди теснились, сплетничая и обсуждая друг друга, не забывая, впрочем, обмениваться приветливыми улыбками. До Франсуа то и дело долетали обрывки разговоров.