— Эй, — окликнул грек, — как спал? — Хитрое лицо выражало участливый интерес.
— Не помню ничего. Где я?
Грек рассмеялся. — Поднимись, я напомню.
Михаил взобрался на галерею. Грек достал кувшин. — Лучшее лекарство от болезней.
Михаил выпил, не отрываясь. Густое сладкое вино ударило в голову.
— Кто послал тебя?
— В Константинополе Варсофоний сказал о тебе.
— Варсофоний? — Грек поднял лицо к потолку, будто вспоминая. — Не знаю такого. Может, еще что-то?
— Только это. Был еще Алевт. Но он умер под Антиохией. Сказал, могу на тебя рассчитывать.
— С чего бы? Ты сам откуда?
— Брожу по миру.
— Ладно. Оставайся. Если сможешь заплатить.
— У меня нет денег.
— Это я слышу от каждого второго. Что ты умеешь?
— Я моряк.
— Здесь нет моря.
— Я выступал с бродячими жонглерами.
— Это лучше. Если сможешь развеселить моих гостей, договоримся. Готовься. На днях диспут, чья вера сильнее — греческая или латинская. Пойди, послушай, расскажешь потом. Заодно увидишь Иерусалим.
— Дай мне одежду.
— Возьмешь плащ. Остался от какого-то монаха. Сядешь с греческой стороны, там соберутся все бродяги. Никто не спросит, кто ты и откуда. У тебя есть здесь друзья?
— Нет. — Твердо отвечал Михаил.
— Запоминай, что увидишь и услышишь. Потом расскажешь. Ты, похоже, знаешь языки. Так ведь? Тебе нужно обязательно быть там… Магдалена. — Позвал грек. — Дай ему поесть.
Голову Михаила прикрывал капюшон плаща. Даже знакомым, тем, кто мог быть здесь, узнать его было трудно.
Он пришел вовремя. Зрители занимали места, готовые встретить участников диспута. Греческая сторона оставалась в тени, народа здесь было много, приходилось стоять. Над латинянами был устроен огромный навес, там была вся местная знать, с той стороны сидели.
Слившись с беспокойной толпой, Михаил рассматривал зрителей. Короля он узнал сразу. Высокий, рыжебородый — тот занял место в центре сборища, и сидел, величественно откинувшись на спинку кресла. Михаил перевел взгляд, скользнул по рядам разодетых вельмож. Узнал Миллисенту, Сердце забилось сильнее при виде надменного холодного лица, будто не умеющего улыбаться. Она обернулась к своему соседу, и Михаил застыл. Всадник, который вчера грубо толкнул его. Теперь он сидел, развалившись и по хозяйски держал руку надменной красавицы. Ее муж — понял Михаил.
Он перевел взгляд, узнал Раймунда и его жену. Конечно, это они. Чуть постаревшие за минувшие годы. Он прикрыл голову и продолжал разглядывать зрителей. Узнал Мати — фрейлину герцогини. Увидел горбуна, подоспевшего на помощь в Антиохии. Взгляд его вернулся к молодому мужчине, рядом с Раймундом. Тот сидел, погруженный в свои мысли. Михаил догадался. Франсуа, его младший брат. Сходство бросалось в глаза. Значит, они оба здесь. Он продолжал таиться, еще раз прошелся по лицам зрителей, вернулся к Жоффруа. Рыжеволосое, большегубое, надменное личико, застывшее рядом с лицом Миллисенты. Злоба жаром обдала Михаила.