— Эй. Иди к нам. Я угощаю. А ты налей. Я как раз рассказывал о тебе. — Могильщик тыкал в Михаила пальцем. — Нужно было видеть, как он снимал с дерева тварь, которую Господь создал по ошибке. Я был уверен, он свернет себе шею. Он чуть не разбился в лепешку.
Его собутыльник, здоровяк с большим голым черепом, навалившись грудью на стол, разглядывал Михаила с явным подозрением. — Ты кто? Актер? Из этих, из жонглеров?
— Что ты? — Михаил сделал удивленное лицо. — Я догоняю своих. Иду со всеми в Палестину. Лошадь сдохла, проклятая скотина. Хочу заскочить в деревню. Может, там удастся найти.
— Здесь нет. Можешь не искать.
— А ты мог бы помочь?
— Нет.
— Ты же вчера спрашивал покупателя. — Подсказал приятель. Считай, что нашел. Так что угощай.
— Я плачу. — Денег у Михаила было в обрез, но разговор того стоил.
— То было вчера. А сейчас нет. Завтра можно поговорить, если у тебя есть чем платить.
Вместо ответа Михаил похлопал себя по бедру. — Будешь доволен.
— Если есть деньги. — Тупо повторил могильщик.
— Он же сказал. — Поддержал Михаила его товарищ. — Чего он станет врать.
— Ладно. Приходи к полдню на рыночную площадь. Там, где вчера. Через дом от ратуши живет мой хозяин. Спросишь дом господина Сабана. Понял? Сабана. Это хозяин. Я буду внизу. Зовут Жак. Там поговорим.
— Как раз напротив дома, где остановилась эта. — Приятель взбил вокруг головы воображаемую прическу и выпятил губы. — Там, где ты ползал за обезьяной.
— А кто такой Сабана? — Переспросил Михаил, будто прикидывая, как лучше запомнить имя.
— О-о, важный человек. — Разговорчивый могильщик вертел головой. — Не пропустит ни одну. Пока жил в деревне, бегал за каждой.
— Не болтай. — Рявкнул верзила Жак.
— Конечно, конечно. Преданная собака всегда защитит хозяина.
— Но у тебя свое ремесло? — Михаил старался расположить к себе слугу господина Сабана.
— Это у меня. — Закричал его приятель, тыча себя в грудь. — Его я уговорил потрудиться, потому что никакая смерть его не берет. Все они. — Он обвел рукой трактир. — Все обходят меня стороной. Кроме одного единственного раза. — Он торжественно поднял палец. — Они знают. Они не обнимаются со мной возле церкви. Но я могу обойтись без них, а они без меня — нет. Придет день, и я являюсь в их дом. Я не гордый…
— Хватит — Прервал его Жак — Опять придется тащить тебя домой.
— А я еще думал уговорить его в напарники — Не унимался могильщик. — Но тут даже покойники против.
— Не болтай. — Жак стукнул приятеля по затылку.
— Эй, — закричал трактирщик, — подраться успеешь на улице.
— Зато мы платим. — Верзила обернулся к Михаилу. — Надумаешь, приходи завтра — И потащил приятеля за дверь.