-- Угостить хотелось. Для всех старался. У Пинчука вон запасы на исходе. Ведь правда, Петр?..
-- То правда... Но поступил ты безрассудно...
Сенька что-то проворчал себе под нос и хотел было отшвырнуть ногой принесенный им ящик. Но Пинчук помешал ему это сделать.
-- Ишь выдумав що!
Переложив содержимое посылки в свой мешок, он неожиданно заявил:
-- Добрэ, згодится.
-- Ну, это уж хамство с твоей стороны, -- не на шутку возмутился Семен. -- Моими продуктами распоряжаться!..
-- Воны вже нэ твои, а державни, колы на мий склад поступалы...
-- Да перестаньте же!.. Собственно, что вы разболтались! Неужели не надоело! -- прикрикнул на них Аким.
Осторожный Шахаев приказал Ванину взобраться на стог и наблюдать, что делается вокруг. Влез на стог и Аким. Разведчики слышали, как он сказал Сеньке:
-- Вон там... видишь, домики над речкой?..
Сам он своими близорукими глазами этих домиков разглядеть но мог.
Ванин посмотрел вдаль, приложив ребро ладони ко лбу.
-- Вижу, -- наконец сообщил Сенька. -- Деревня...
-- Как она... целая? -- нетерпеливо спросил Аким.
-- Целая...
Беленькие домики убегали за гору, по обе стороны небольшой речушки, на берегах которой, как часовые, стояли высокие и строгие тополи. Лучи солнца падали на окна, и хаты, словно живые, сверкали глазами, как бы улыбаясь кому-то долгожданному, приближавшемуся к селу.
Усталый Пинчук решил немного отдохнуть. Вытянув затекшие ноги, он посмотрел в синее небо. Звон птичьего хора и поднебесье будил в памяти бывалого солдата далекие дни детства. Вот он вместе с отцом, вспахав делянку, варит пшенную кашу. Тихо потрескивают сухие коренья подсолнечника. Отец -- он был глуховат -- спрашивает Петра:
-- Жаворонки поют?
-- Поют, -- отвечает Петр.
Старик долго щурит глаза, отыскивая в синем океане маленький серебристый поплавок -- трепещущего жаворонка. И, найдя, радостно улыбается, разгоняя морщинки на худом загорелом лице. А Петр смотрит на эти морщинки и думает, что к весне их у отца всегда становится больше: прибавляются заботы -- надо дотянуть большую семью до нового урожая, выпросить у Ивана Пивенка немного семенной пшеницы, сохранить корову, поддержать лошаденку...
Воспоминания Пинчука прервали с шумом спрыгнувшие со стога Аким и Сенька.
Отряхнувшись от соломы, они приблизились к Шахаeву, перематывавшему портянки. Аким нетерпеливо глядел на друга. Ванин подсел к сержанту.
-- Ты что, Ванин? -- Шахаев разогнулся, натягивая сапоги.
-- Так, ничего...
-- Врешь.
-- Ну, предположим... А у вас, товарищ сержант, девушка любимая есть? -- издалека начал Сенька.