– На церковном кладбище?
После быстрого кивка головой, он сменил тему разговора:
– Как долго ты пробудешь в городе? Приглашаю остаться у нас.
– Спасибо вам, но я забронировала номер в отеле. Уезжаю уже завтра рано утром.
– Вижу, родители уже не присматривают за тобой так пристально.
– Вообще-то, у них нет особого выбора. Скоро я уезжаю в Америку.
– И ты тоже?
Это последний секрет о моей сестре, который я узнала от него. Тем роковым летом она хвалилась скорым отъездом в университет, тем, что уже куплен и билет и все прочее. Нередко упоминался город Нью-Йорк. А затем произошел инцидент у церкви.
– Мне частенько бывало интересно, поехала она в итоге или нет, – сказал он, бросая на меня взгляд прежде, чем мое безмолвие напомнило ему, что я знала о судьбе Эльзы еще меньше его. – Эти решения, связанные с учебой... Твоя родня наверно в смятении. Потеряв одного ребенка, они наверно и не думали, что второй тоже уедет.
– Может, по этой причине они и завели меня? Страховка, чтобы не остаться одинокими, когда Эльза вырастет.
– Не говори так. Люди заводят детей по многим и самым разным причинам, даже в зрелом возрасте. Дай им шанс исправить то, с чем они напортачили в первый раз. – Он улыбнулся и поднялся со скамейки. – Уверен, что они делали все возможное, чтобы уберечь тебя от проблем. И все же ты здесь.
Как только мы попрощались, я спросила у него, были ли у них фотографии Эльзы. Он отправился проверить некоторые старые фотоальбомы, но вернулся, качая головой.
– Прости, не повезло. Но хорошие новости в том, что тебе достаточно посмотреться в зеркало. Когда я только увидел тебя, то, клянусь, решил, что вижу привидение.
– А я... эфирная?
– Надеюсь, что нет! – посмеивался он. – Ты настоящая, из плоти и крови. Оставайся такой и дальше.
Я поблагодарила его и пообещала прислать открытку из Америки. Но я еще не закончила. Прежде чем уехать из Царево, мне нужно было сделать еще одну остановку.
ЦЕРКОВЬ ТЕРПЕЛИВО ЖДАЛА на голых скалах над черным морем. Закатное небо одеялом расплывалось над всем вокруг, оставляя на окнах отливы насыщенных гранатовых оттенков, как будто все здание изнутри было охвачено пламенем.
Я сидела в машине.
И что теперь?
Подняться по склону... Открыть дверь... Войти и зажечь свечу...
Или просто уехать и никогда не возвращаться?
Как будто это все не имело значения. Я чувствовала себя преданной: каждым по отдельности, а особенно моими родителями. Когда правда выплыла наружу, ничто не могло изменить ее или дать хотя на намек на то, что же с ней делать.
У меня была сестра.
Скорее всего сумасшедшая.