— Нет, я хочу пойти, — я отдала ей свою футболку и кепку, оставив себе перчатку с пальцем. – Но, если ты хочешь, можешь оставить это себе. Я ненавижу "Янкиз", и под страхом смерти не надену ничего с фамилией Джетер. Но...
— Но, мы идем! — прокричала Стеф.
— Конечно, — пожав плечами, ответила я, с полным безразличием. — В билетах написано, что "Янкиз" сегодня играют с "Ориолами". Единственно, по этой причине я хочу пойти.
— Не делай вид, что это единственная причина, — настояла Стеф.
Закатив глаза, я вышла из гостиной, чтобы найти свой телефон.
"Докажи мне, что ты не задница, и я буду твоей". Серьёзно? Эти щекотливые слова всё ещё эхом звучали в моей голове. Я уже знала, что Лео – задница, доказательства не требовались. И всё же...
В точности как тогда, когда я не могла отвести глаза от его обнажённого тела, и когда не смогла удержаться от ответного поцелуя, когда он целовал меня, в данный момент я не смогла удержать себя от ответа на его просьбу. Из-за того, что я не зарядила свой телефон, батарейка на нем почти сдохла, но оставалось как раз столько заряда, чтобы отправить Лео смс.
"Да. Присылай машину".
Глава 11
МЭГГИ
Когда мы расстались с Эндрю, я не пролила ни единой слезинки. Это было взаимно. Мы оба решили, что нам чего-то не хватает, и пришло время двигаться дальше.
Когда меня бросил Робби Харви, после того, как папа поймал нас в постели голыми, когда мы собирались сделать что-то, к чему я, возможно, не была готова в пятнадцать лет, я рыдала несколько дней. Папа узнал, что Моника собирается бросить его ради кого-то побогаче, и когда застал нас с Робби в постели, то пришёл в ярость. Рид заставил и Монику, и Робби уехать в тот же день, едва дав им время собрать свои вещи.
Но Робби кое-что пообещал мне, прежде чем уехать. Сказал, что однажды, при первой же возможности, вернётся ко мне. Он поэтому вернулся в Блу-Крик? Шесть лет — это долгий срок, и я всё ещё не могла понять, зачем ему понадобилось менять имя, но реальна ли вероятность того, что парень всё ещё меня любит?
Я хотела узнать ответ на этот вопрос. Даже не так, мне это было необходимо.
Хотя, если уж быть совсем честной с самой собой, мне просто было нужно отвлечься. После маленького телефонного разговора с Лео, я не могла выбросить его из головы. И твердила себе, что чрезмерно озабочена этим лишь потому, что за него волнуюсь. Мои безумные мысли не имели ничего общего с улыбкой Лео, или его смехом, или с тем, что с ним я могу говорить о чём угодно. Они не имели ничего общего с тем, что под его фасадом злости и ненависти, он был самым милым человеком из всех, кого я знала. И совершенно точно они не имели ничего общего с пустотой в моём желудке, которая выглядела очень похожей на ревность.