Я протянула ему клевер, держась за стебелёк.
— Это клевер, который мы нашли. Ты можешь оставить его себе.
— Мне он не нужен, — сказал он, опустив глаза. — Мы же решили, что он будет у тебя, помнишь?
— Я знаю, но моя мамочка уже ушла. Если он будет у тебя, то тогда тебе повезёт. Тогда твоя мамочка вернётся.
— Моя мама не вернётся.
Мои глаза наполнились влагой.
— Не говори так.
— Ты желаешь, чтобы я тоже исчез?
— Нет. Почему я должна желать этого?
Лео посмотрел на меня. Его голубые глаза блестели... они блестели от слёз.
— Думаю, что я хочу оставить его, — сказал Мэддокс. — Однажды он может мне понадобиться. Но мы должны его спрятать, а то мой папа выбросит его, если найдёт. Ты держала его в книге, как я говорил тебе?
Я кивнула.
— Выбери здесь новую, чтобы мы могли его в ней спрятать.
Я бродила по огромной библиотеке Мэддоксов. Книги закрывали стены от пола до потолка, напоминая мне о библиотеке из "Красавицы и Чудовища". Но они все выглядели как книжки для взрослых. Какую же из них выбрать? Я, наконец, выбрала одну, до которой можно было легко дотянуться.
— Эта подойдёт? — я попыталась прочитать название на обложке. "Большие н..."?
— "Большие надежды", — подсказал Лео.
— Ты читал её?
— Нет.
— Как думаешь, твой отец будет читать её и найдёт наш клевер?
Лео открыл книгу и осторожно положил маленький клевер между страницами.
— Нет. Мой папа никогда не читает эти книги, — сказал он, ставя "Большие надежды" назад на полку.
— Зачем тогда нужна большая библиотека, если он никогда не читает?
— Затем же, зачем ему нужны восемнадцать машин.
— А зачем ему нужны восемнадцать машин?
— Ты задаёшь слишком много вопросов.
— Могу я спросить ещё один?
— Давай.
— Для чего ты используешь клевер?
На лице Лео появилось странное выражение. Обычно я раздражала своего приятеля, но это не был его обычный я-ненавижу-твои-выходки взгляд.
— Для того, — прошептал он, — что однажды я соберусь попросить тебя, Клара, выйти за меня. И мне понадобится вся удача мира.
— Почему? Разве ты не хочешь жениться на Мэгги?
Лео не ответил, потому что в библиотеке включился свет, и холодный голос разнёсся по комнате:
— Леонардо. Что ты здесь делаешь?
— "Большие надежды", — вслух произнесла я, всё ещё погруженная в свои мысли.
— И что это должно означать? — спросил Лео.
— Ничего.
Я бы не смогла сказать, как долго прижималась к Лео, или сколько остановок метро мы проехали. Всё что я знала — это то, как чудесно обнимать его, вообще-то настолько замечательно, что я больше не могла вынести этого ни секунды. Можете назвать меня трусихой, но я должна убираться отсюда. Сию же секунду.