Мина улыбается, потом кивает в сторону двери.
— Себастьян, должно быть, действительно испытывает уважение к тебе.
Моя рука с ручкой замирает на середине.
— Почему ты так говоришь?
— Потому что его не так просто уговорить, чтобы он привел кого-то сюда, чтобы встретиться со мной. Каждый старался прикрыть и защитить меня, но Себастьян ... — она замолкает и хихикает. — Он такой бунтарь. За это я его обожаю.
Но он только что встретил меня. Кроме моих слов, у него нет других причин доверять мне. Я стараюсь не допускать, чтобы ее очевидное обожание Себастьяном проникло мне под кожу. Ревность — бесполезная эмоция.
— Ну, я обещала ему быть честной.
Ее карие глаза сверкают.
— Я знаю, что ты такой и будешь.
— У меня есть просьба, Мина. Я не буду раскрывать свой источник этой истории, но я также не хочу, чтобы ты сообщала, кому бы то ни было мое имя. Никогда.
Ее брови хмурятся.
— Постой...Ты хочешь сказать, что даже Себастьян не знает, кто ты?
Я качаю головой.
— И я хотела бы все так и сохранить.
— Вау, — она пару раз моргает, совершенно обескураженная. — Я очень рада, что ты оказалась хорошим человеком, а не каким-то психом.
У меня непроизвольно вылетает смешок.
— Ты должна доверять инстинктам Себастьяна в будущем. Обещаешь?
Она скрещивает руки на груди.
— Я не скажу, несмотря ни на что. Ладно, что ты хочешь узнать?
Перекинув волосы через плечо, я замираю с занесенной ручкой над блокнотом.
— Расскажи мне, как это все произошло.
Еле заметно кивнув, она опускает голову и глубоко вдыхает.
— Мы думали, что просто доставляем почту нашему профессору. Он сказал, что мы могли бы получить дополнительные баллы за старания, поэтому в этом не было ничего страшного.
Когда ее голос замолкает, я поднимаю голову от своих записей.
— Дай угадаю... оказалось страшно?
Она кивает, потирая лоб.
— Мы понятия не имели, что было в посылках. После того как мы обе помогли ему пару раз, вот тогда начался шантаж. Он сказал, что должно быть доставлено больше пакетов, или он обвинит нас в мошенничестве, и нас отчислят. И если бы мы попытались на него настучать, профессор Якобсон заверил нас, что у него отработанный способ доставки — он сам не давал нам ни один пакет, после первого раза — гарантируя этим, что ничего не указывает на него. Все будет указывать на нас, как дилеров наркотика «Блисс». Нас! Двух девушек из Хэмптона. Если бы нас арестовали, наши семьи просто спятили бы и, наверное, отреклись от нас. Саманта... — она замолкает, словно цепенеет, даже при упоминании имени своей соседки. — Она просто не могла больше это выносить.