— Почему не можешь?
Она смотрит вниз на наши сцепленные руки.
— Потому что другие могут пострадать, если я сделаю это.
Сжимая ее руку, я говорю:
— Сколько еще людей может пострадать, если ты не заговоришь, чтобы в конце концов остановить это?
Она качает головой и еле слышно шепчет:
— Слишком много чужих жизней может быть разрушено. Шантаж имеет глубокие корни.
— Шантаж? Тебя и твою соседку по комнате как-то принудили распространять наркотики?
Медленный кивок.
— И других тоже? — продолжаю я.
Когда она снова кивает, я кусаю изнутри щеку, потому что во мне закипает ярость. Это уже не просто статья, а миссия.
— Как насчет того, что статья будет полностью анонимной?
Надежда освещает ее лицо, затем ее взгляд тускнеет.
— Твое имя будет под ней. Они отследят тебя, и путь приведет ко мне в качестве источника информации.
— Автор статьи будет тоже анонимным.
Она смотрит на меня в замешательстве, ее выражение сомневающееся.
— Зачем ты это делаешь? Я знаю, насколько много значат большие сенсационные новости для таких как ты. Ты учишься на журналиста, верно?
Мои учителя увидели во мне потенциал и выдали специальное разрешение, чтобы я смогла посещать курсы журналистики уровня выпускников в качестве студента последнего курса. Я киваю.
— Да, эта история будет способствовать развитию моей карьеры, после того как стану выпускником, но я не хочу делать свою карьеру таким образом, — говорю я, снимая мою цепочку. Однажды я уже снимала одно из сердец с моей цепочки. Вновь застегивая ее на шеи, я протягиваю ей сердце.
— Возьми.
Она берет крошечное золотое сердечко.
— Я не понимаю. Почему ты даешь его мне?
Я киваю на амулет.
— Я должна была отдать его Амелии, когда она станет достаточно взрослой. Я даю его тебе, и ты будешь знать, что я сдержу свое обещание.
Слезы облегчения струятся по ее щекам, прежде чем она, не задумываясь, обхватывает руками меня за шею и, крепко прижавшись, шепчет:
— Благодарю тебя.
Я тяжело выдыхаю, отклоняюсь назад и улыбаюсь.
— Ты будешь в порядке, если я начну записывать?
Мина кивает, вытирая слезы, затем снимает свои золотые цепочки и надевает амулет на одну из них.
Ручка и блокнот в моей руке, но мой взгляд цепляется за сердце, висящее на ее цепочке. Я пытаюсь сделать вдох, но легкие не дают, горло сжимается.
Ее пальцы дотрагиваются до амулета.
— Ты уверена, Талия? Это прекрасный жест, но я верю, что ты и так сдержишь свое слово.
Я с трудом проглатываю комок в горле и киваю.
— Он идеально смотрится на тебе. У Амелии были такие же волосы, как у тебя. Приятно видеть, как бы амулет выглядел на ней.