— Я прочитала про наказания. Лишить жизни может король, принц и королева… — прижалась к его плечу Этайн.
— Потому что они знают цену жизни и не раз подумают, прежде чем…
— А маленьких волчат тоже наказывают? — прервала его Этайн, что случалось считанные разы.
***
— М-мидил, — крупная слеза скатывается по щеке маленького волка.
Мэллин смахивает быстро, но ему больно и на подходе уже вторая. Ухо красное, и кровь течет по щеке.
— Мидил, я не понимаю! — горестный вхлип.
— Чего тут понимать.
Помогать лечением запрещено, да и сложно проникнуть в чужую ауру. Но Мидир часто нарушает правила. Он осторожно касается ладонями пострадавшей лохматой головы.
— Мэрвин просто не рассчитал сил. А ты его укусил, теперь он бешеный тоже…
— Тоже? — морщит лоб Мэллин. — Но я же остоложно кусал! Не до клови! — он не на шутку встревожен. — Но он так закличал! Я тоже испугался!
Мидир, не удержавшись, хмыкает: испугался, герой!
— Может, может, э… я случайненько до клови плокусил его луку? — вторая слеза скатывается, но Мэллин смахивает ее, позабыв о боли и улыбается: на месте вырванного клока волос теперь новая розовая кожица.
Правда, волосы там не растут до сих пор.
— Случайненько, Мэллин, ты кинулся ему под ноги! А он возвращался с тренировки! И кто тебя просил? Видел же, он в доспехах! Серьезный!
— Я тоже, я тоже сельёзный! — надувает щеки. — У меня было дело, Мидил!
— И что это было за дело?
— Я хотел догнать солнечного зайчика!
***
— Наказывают, — улыбнулся Мидир давно похороненным воспоминаниям.
— Даже маленьких принцев? — охнула Этайн.
— Для принцев все еще строже. Однако Алан каждый раз переживает, как за своих детей, и не будет причинять боль, лишь бы помучить. К тому же на волках все быстро заживает.
— Но им больнее, чем людям. В Нижнем мире все возвращается на круги своя, да? — печально улыбнулась Этайн и замолчала.
— Что, моя любовь? Говори еще, я не кусаюсь! — именно сейчас он прикусил ей ушко. — Хорошо, прямо сейчас кусаюсь, — прихватил он еще и плечо.
— Ты очень бережен со мной, мое сердце. Но если у тебя будет ребенок, ты можешь подумать дважды, прежде чем наказывать его?
Мидир охнул про себя, но принял самый заинтересованный вид.
— Нет-нет, не волнуйся, это просто вопрос! — тут же встревожилась Этайн, видимо, подметив настороженность облика. — Я знаю, ты не очень этого хочешь… Вернее, совсем не хочешь.
— С тобой в моей жизни меняется многое, любовь моя, — потянул ее к себе, обнимая за спину и подхватывая под неимоверно притягательную попку.
— Подожди, Мидир, подожди! — остановила она его пыл. — Значит ли это, что у моего ребенка будет такая же белая кожа? И теплые черные волосы?