Конечно, не мог же благородный витязь полностью возложить свою обязанность на хрупкие плечи дамы?
— Я не могу оставить Золотую башню, ведь я единственный и последний ребенок королевской семьи, — Лианна скользнула на пол. Затем обхватила лицо возлюбленного ладонями, и оба ши засияли явственнее, одним, серебряно-золотым светом. — Но я люблю тебя всем сердцем и душой. Мой храбрый витязь, сможешь ли ты принять мою любовь, меня и мой дом?
— Да, мое солнце!
Волшебство любви обвилось вокруг двоих сияющей спиралью, взлетело до потолка... Распалось, рассыпалось искрами, а потом замерло на безымянных пальцах пары светящимися кольцами.
***
Мидир отвлекся — слишком пристально смотрела на него пробудившаяся Этайн. Да и его присутствие рядом с Лианной и Джилроем долее было не нужно: упругая волна прокатилась по замку и словно умыла всех теплым чистым дождем.
— Что-то случилось? — прошептала Этайн.
— Только хорошее, моя любовь, — тихо ответил Мидир и улыбнулся.
— Джаред! — позвал мыслесловом. — Ты подарил им кристалл деда!
— Дед был тот еще хитрец, мой король. Вы знаете сами, этих кристаллов им было сделано не меньше десяти. И сколько бы Синни их ни выкидывала, они появлялись вновь и вновь в ее доме, напоминая о подземном короле и силе его любви. Пока жизнь без него не стала казаться ей столь невыносимой, что она сама ушла под холмы.
— Не могу его винить за это, — хмыкнул Мидир. — Каждый воюет за свою любовь, как может. Некоторые даже выкидывают белый флаг!
***
Под утро Мидир мысленно обратился к брату. Беспокойство не отпускало, хотя за принцем наверняка присматривал Алан, половина дворцовой стражи, а возможно, и сам Джаред.
Но теперь советник, редкий случай, спал за столом, уложив голову на руки и уперевшись расслабленными кистями в кубок вина. Причем — снова у Алана и без песнопений Мэллина за окном. Поэтому, а может, из-за удачного завершения дня, спал совершенно спокойно.
Как волчий король и ожидал, брат обнаружился на труднодоступной высоте. Мчаться подобно ветру аж полсуток было сложновато и Мэллину. Занятый им карниз плавно спускался к самому незаметному углу внутреннего двора. Место это было плотно укрыто со всех сторон высокими кустами в рост ши. И никаой любопытный взгляд не проник бы сюда. Как бы принц не относился к Фордгаллу, он берег его достоинство и не хотел выставлять напоказ его унижение.
Мэллин сидел, свесив ноги. И развлекался! Пропускал ткань шарфика меж пальцев, позволяя ей иногда опуститься чуть вниз, а Фордгалл всякий раз пытался допрыгнуть. Ветки этого сада не желали слушаться непризнанного королевского побега или не были привлечены им к делу. Что вряд ли. Насколько Мидир успел изучить принца Леса, тот старался использовать любую возможность на собственное благо.