— Я не помню вас, мы знакомы? — Спросила она, нетерпеливо переступив с ноги на ногу.
— Мы?… Нет, вряд ли. — Наконец ожил я. — Но я знаю, что тебя зовут Эрика.
— Если мы не знакомы, то почему на «ты»? — Спокойно спросила она.
— Я фотограф и у нас так принято… мы почти никогда не говорим «вы». Но если тебе это не нравится, пожалуйста, извини, я не хотел тебя этим обижать, просто… теперь-то я уже не могу называть тебя «вы», ты понимаешь?
Ее взгляд стал каким-то совсем уж неприятным. Не знаю, эти ее глаза… они просто расстраивали меня. Я уже не понимал, зачем я здесь с ней, и что вообще мне от нее надо. Ее глаза, пожалуй, даже злили меня. И мне вдруг захотелось сделать ей что-нибудь плохое. Унизить, стереть эту чертову сталь из ее взгляда хоть на секунду. На секунду она должна стать моей, по-настоящему моей. А потом я оттолкну ее, как ненужную вещь. Вот что мне захотелось с ней сделать. Никогда еще до этого я не испытывал таких странных чувств к женщине. Я понял, что добьюсь ее, она будет со мной этой же ночью, чего бы мне это ни стоило. Ее глаза говорили мне, что это невозможно, что я мог даже не мечтать об этом, но я знал один верный способ… Нужно было лишь говорить правду. Ту, которую ей будет приятно услышать. И, сделав глубокий вдох, я начал с медвежьим напором ломиться в запертую дверь.
— Мне просто нужно сказать тебе что-то… всего несколько минут, хорошо?
Она равнодушно пожала плечами.
И я с упоением пустился в плаванье по океану банальностей.
— Когда я увидел тебя, я просто был сбит с ног. Ты самая красивая девушка из всех, кого я встречал. Наверное, многие говорят тебе об этом, но я не могу это держать в себе. Даже не знаю, зачем говорю тебе это сейчас… порыв, понимаешь, просто порыв. Я увидел тебя сегодня снова, и твое имя просто вырвалось само собой. Ты обернулась, ты сейчас здесь со мной и мне нужно что-то тебе говорить, и мне приходится говорить тебе правду, потому что… ты просто поразила меня. Ты само совершенство, я готов говорить любую чушь сейчас, лишь бы эти несколько минут быть с тобой рядом, смотреть на тебя и…
— Короче, ты хочешь меня фотографировать? — Устало спросила она.
— Нет.
В ее глазах мелькнуло непонимание и, удивительное дело, кажется даже обида.
— Почему?
— Я бы никогда не предложил тебе этого. Ты слишком хороша. Фотография не может передать твоей грации, этой восхитительной ауры, которая тебя окружает. Это невозможно. Я снимал много девушек, но ты — не тот тип. В тебе есть что-то… Я не могу объяснить этого, я просто ощущаю и все. Ни один фотограф мира не сможет снять тебя так, чтобы передать то, что можно увидеть только сердцем. Быть может какой-нибудь гениальный художник — смог бы…