— Тогда предлагаю нам троим пройти в мой кабинет, — кивнул Стивен и, не дожидаясь, когда дамы пройдут вперед, вышел из гостиной.
— Будь как дома, Грег, — я махнула рукой в сторону стола, на котором Хэйли разложила тарелки и пищу, оставшуюся нетронутой из-за внезапного появления моей мамы.
Корделия и я вместе поднялись на третий этаж. Процессию заключал Скотт, хотя я и просила его остаться в гостиной, зная, что его все равно не пустят в кабинет. Он не был членом семьи. Но я ощущала себя в безопасности рядом с ним.
Перед дверью в кабинет отца я остановилась. Корделия, не заметив моего состояния, прошла в комнату. На мое плечо легла теплая рука.
— Ты справишься, — ободряюще произнес Скотт, улыбнувшись. — Все будет хорошо.
— Ну да, — согласилась я, осознавая, что, снова рассказывая события той ночи в подробностях, разобью себе сердце. Опять.
Скотт мягко подтолкнул меня к двери, и я вошла. Мое место оказалось между отцом и матерью, уже сидевших по разные стороны дивана напротив двух детективов полиции. Отлично. Мне предстояло провести с этой четверкой пару не очень приятных часов.
Полицейский, тот, что был постарше, представил себя и своего коллега, хотя я удерживала в памяти их имена около одной-двух секунд. Но тут мужчина обратился непосредственно ко мне, и мне пришлось слушать, чтобы вникнуть, о чем он толкует.
— Мисс Марс… — начал он, но Корделия решила его поправить.
— Далтон, сэр. Ее фамилия Далтон.
Да, это было очень важным замечанием.
Стивен так посмотрел на Корделию, что если бы силой мысли убивали — у детективов из убойного отдела появилось бы новое дело.
— Прошу прощения, — тем не менее, исправился полицейский и продолжил. — Мисс Далтон, вы — родная сестра мистера Джейкоба Марса?
— Точно, — подтвердила я и заметила диктофон, лежащий на столе. Только этого не хватало.
— Вы были со своим братом в день его гибели двадцать второго января?
В комнате повисла тишина, и я кивнула, уставившись на одну точку в полу. Все эти вопросы мне задавали четыре месяца назад прямо в больничной палате. Господин полицейский словно шел по старым записям, спрашивая куда мы ходили в тот день и зачем. Вопросы изменились только тогда, когда он подошел к теме заброшенного дома и непосредственно к пожару.
— Вы почувствовали запах дыма, когда залезли в дом?
На этот раз я посмотрела ему прямо в глаза.
— Нет, сэр. Иначе, мы бы стразу ушли. Мы подростки, но не самоубийцы, — в моем голосе явственно звучало раздражение.
— Почему вы не покинули здание, когда пожар только начинался?
— Мы пытались, но пламя перекрыло выход к лестнице, — я до сих пор ощущала тепло от огня и запах гари.