Дейзи не стала откладывать дело в долгий ящик и, спустя неделю после злосчастной вечеринки, собрала в нашей гостиной родителей, рассказав все как есть. Наверное, это звучало примерно так: «Мам, пап, я беременна и не знаю, что делать». Ожидая масштабных разборок, я слиняла домой к Терезе, но, вернувшись вечером, не обнаружила никаких следов битвы. Мама с папой сидели на диване с таким рассеянным видом, что мне стало их жалко.
- Кто-нибудь будет чай?- я прошла на кухню. Чай в нашей семье был чем-то вроде антидепрессанта. Родители хором согласились, и это не было хорошим знаком.
Поставив перед ними поднос со всем необходимым, я откинулась на спинку стула, в ожидании, когда кто-нибудь из них заговорит, решившись выговориться. Первой сдалась мама.
- Аборта не будет,- выпалила она, с вызовом глядя на меня, словно я попытаюсь ее переубедить, но я лишь пожала плечами.
- Я знаю. Дейзи же хочет стать врачом. Она никогда не отнимет ничьей жизни,- я со спокойным видом отпила чай, и тут взорвался папа.
- Вот именно. Она хотела пойти по моим стопам, как она теперь поступит в институт? Как будет учиться с ребенком на руках? На что они будут жить? Куда вообще смотрит сегодняшняя молодежь? Если ты, Брук, выкинешь что-нибудь подобное, клянусь, я выгоню тебя из дома,- закончил он свою гневную тираду.
- Мэйсон!- укоризненно воскликнула мама, за его спиной качая головой и одними губами произнося: «Никогда».
Улыбнувшись, я поставила чашку на стол и встала.
- Прости, папочка, но мне пора на работу. Помнишь, я зарабатываю на колледж. Предупреди заранее, если придется копить еще и на квартиру.
Одевшись, пока он не выдал очередной монолог, я вылетела на улицу. Погода за последние деньки резко испортилась. Появились первые морозы, и без куртки уже никто не обходился.
- Доброе утро,- поздоровалась я, входя в еще пустое кафе. Пэйдж, в наушниках вытирающая стойку, помахала мне рукой.
- Скорее, Марта вернется с минуты на минуту,- поторопил меня Шон, и я прибавила шагу. В коридоре, стараясь не шуметь, я прошла мимо кабинета менеджера, осторожно открыла дверь раздевалки и застыла, при виде Чейза, снимающего свой свитер, чтобы переодеться в форму.
Он стоял ко мне спиной, и я, замерев, напрочь забыв о необходимости поступления кислорода в легкие, пялилась на него. Точнее на тонкие, прямые шрамы исполосовавшие его спину от лопаток до ремня синих джинсов. Белые полосы выделялись на загорелой коже, словно крича, чтобы их заметили.